style="font-size:15px;"> Радист-старпом. Как солдат в противогаз.
Степа. Так пиво не принесли еще.
Дед. Уже несут, видишь.
К столу идут двое: официант несет пиво, чернокожая африканочка – улыбку и грудь, выглядывающую из белой блузки.
Элизабет. Вы – русски? Я знаю три русски слова: ЛЕВО! СТОПА! СЕВАСТОПОЛЬ! Губы ее смеялись над нами, дразня кончиком языка меж двумя жемчужными рядами зубов. Похоже, она просто одурманивала нас, и верить ей было нельзя. Но грудь и улыбка делали свое дело, и мы были согласны обманываться. Говорила она на смеси английского с русским:
Элизабет. Меня зовут Элизабет.
Радист-старпом. Шоколадная?
Элизабет. Чоколада, чоколада! (засмеялась.) Один русски дедушка Мурманск говорил мне: «Моя батерфляйчика-бабочка…». Лево! Стопа! Сева-стополь! (Протанцевала бедрами и грудью.)
В баре зажглись огни и яркая вывеска «Звезда Востока» с неоновыми фигурами девушек на фоне неонового фонтана и улыбающегося неонового кита. Джаз-бэнд гремел, завывая трубой, мелодией плачущей львицы, словно последний раз в жизни.
Корейско-рыбацкое застолье набирало обороты. Стали очевидны лидеры – одетый во все черное (брюки, рубашка, черная шляпа под киногероя) кореец и белокурый полноватый парень, с улыбкой и висящими усами пройдохи-хохла. Чувствовались определенные традиции компании – знать сидели не первый раз. Говорили на смеси корейского, английского, русского, не особенно заботясь о понимании. Но говорили от души, от души раскланивались и улыбались. Произнеся тост, выпивали стоя и начинали разноголосо петь либо вальс «На сопках Манчжурии», либо «Катюшу». Это было как восточный обмен любезностями. Ритуал. Первую песню – «Тихо вокруг, сопки покрыты мглой…» – пели возвышенно, осторожно переплетая слова, корейские и русские, и чьи-то «мыы-мамаа-а» без слов, мягкие и замирающие, как ночной шелест. Вторую песню, страшно уродуя произношение, старались воспроизводить на русском: «Расцветали яблони и груши…». Старались. Но хохол, видать, и в море и за столом не прощал халтуры и входил в азарт:
Хохол. Учитесь, кореезы! – Радостно кричал и обнимал рядом сидящих друзей-корейцев. – Камсамида2, корееза-сан! Учитесь, мореманы! Если выучите все слова правильно – я плачу за сегодняшний стол!
Второй славянин из корейского экипажа. Мы платим! Потому как моряки – эта лучшая нация!
Хохол. Это смесь всех времен и племен человеческих – вместе! – подхватывал первый.
Кореец в черной шляпе. Together! Месте! – кричал улыбаясь и показывая вверх большой палец.
Хохол. Всем запоминать слова: «Ой, ты, песня, песенка девичья, ты лети за ясным солнцем вслед и парнишке в море безграничном от Катюши передай привет»… Не «ясы соце сед», а «ясным солнцем вслед». Солнце – the Sun – Ке по-корейски, понимаешь? Давай, мужики, еще раз… Подпевай за мной!..
Получалось то хуже, то лучше. Кореезы улыбались и тоже радовались: Drink! To us – from ocean! To ouers best condition – together! To Catyusha!
