ничего себе не сломать, когда Томас ухватил меня за лодыжку. Он не только удержал меня, но и втащил обратно в машину с такой силой, которая потрясла бы любого, не знающего, что на самом деле он не человек.
На этот раз он продолжал придерживать меня за ногу, и, когда демон спикировал на нас снова, я наставил на него жезл и рявкнул:
– Fuego!
Струя белого огня сорвалась с конца моего жезла и прочертила вечернее небо, на мгновение ярко осветив улицу. При такой тряске я почти не сомневался, что промахнусь, но – против всех ожиданий – огненный разряд угодил Конгзилле точно в пузо. Тот завопил и, вильнув, врезался в землю. Томас, крутанув баранку, выехал с газона обратно на мостовую.
Демон уже поднимался.
– Тормозите! – рявкнул я.
Томас ударил по тормозам, и я снова едва не превратился в размазанную по обочине пиццу. Я цеплялся что есть силы, но восстановить равновесие сумел, только когда демон уже встал на ноги.
Выругавшись от досады, я приготовил новый заряд и как мог точнее прицелился.
– Что вы делаете? – воскликнул Томас. – Вы же его остановили и ранили; бежать надо!
– Нет, – огрызнулся я. – Если мы оставим его так, он будет набрасываться на всех, кто ему подвернется.
– Но не на нас же!
Я пропустил его реплику мимо ушей и накачал в жезл столько энергии, что от него начали подниматься струйки дыма.
А потом влепил заряд Конгу прямо меж глаз.
Огонь ударил его с силой чугунной чушки, которой ломают дома. Голова демона разом превратилась в фиолетовое облачко, от которого во все стороны полетели алые искры. Признаюсь, красивое вышло зрелище – любо-дорого смотреть.
На самом-то деле у демонов, являющихся в мир смертных, настоящего тела нет. Они создают его видимость – как одежду. Пока сознание демона обитает в созданном им теле, оно ничем не отличается от настоящего, материального. Однако, оставшись без головы, даже Конг не способен поддерживать тело необходимой энергией. Несколько секунд тело еще дергалось на земле, а потом застыло, на глазах превращаясь в растекающуюся груду слизи – эктоплазмы, материи из Небывальщины.
От накатившего облегчения у меня закружилась голова.
И я мешком плюхнулся обратно на сиденье «жучка».
– Прошу прощения за настырность, – выдохнул Томас, тактично выждав с полминуты. – Что. Черт. Подери. ЭТО. Было. Такое.
Я сидел, глядя перед собой в ветровое стекло и пытаясь перевести дух. Потом перегнулся через спинку проверить, в порядке ли щенки и ящик. Они оказались в порядке, и я снова сел прямо, закрыл глаза и вздохнул.
– Шень, – произнес я наконец. – Китайские духи. Демоны. Способны менять форму.
– Господи, Дрезден! Да из-за вас меня едва не угробили!
– Не говорите ерунды. С вами все в порядке.
Томас нахмурился:
– Могли бы хоть
