самый солдатик, которого за тридевять земель пригнали из родной деревни, везли по жарким южным морям, держали в суровом Порт-Артуре и прислали сюда усмирять мятежников, которых он и в глаза не видал и о которых слышал разве только в сказках? Что он сделал боксерам и что они сделали ему? Чувствуют ли в деревне его батька и матка, что их родимый уже сложил свою буйную головушку и лежит раскинувшись на горячем китайском песке, не приласканный и не оплаканный?.. И только докучливые ядовитые мухи дают ему свое последнее тлетворное лобзание…
Неужели это серьезно война со всеми ее ужасами и страданиями? И, как этот недвижный, еще не остывший стрелок на песке, – каждый из нас может быть также убит слепой и беспощадной китайской пулей!» – думал я, и у меня защемило сердце.
– Урааа! – закричали солдаты, и их радостный крик прервал мои безнадежные мысли.
Криками «ура» солдаты встретили 7-ю роту, которая благополучно пришла на поезде из Тяньцзина. Анисимов приказал 5-й роте присоединиться к 7-й и сесть на поезд. 4-я рота должна была идти заслонами вдоль пути, наравне с поездом.
Вооруженный поезд тронулся. Я снова сел в паровоз, в котором ехал Анисимов. С китайского форта в Тяньцзине заметили наши движения и открыли по поезду огонь разрывными гранатами и шрапнелями, начиненными пулями. Огня из Тяньцзина мы никак не ожидали и не могли определить его положение.
Сопровождаемые стрелками 4-й роты с обеих сторон полотна, мы подвигались вперед. По сторонам тянулись поля, не вспаханные окрестными поселянами из-за смут этого года. Гранаты то и дело вбивались в землю и взрывали песок. В одной роще, в версте расстояния, сверкали огоньки, синели дымки и сейчас же доносились выстрелы. Там засело 4 китайских пушки. За рощей показалась китайская импань – казармы, обнесенные рвом, высоким глинобитным валом, с зубцами и каменными зубчатыми воротами. Оттуда упорно стреляли из ружей. Пули попадали в поезд, со звоном ударялись в колеса и стенки вагонов и разбили стекло в окне паровоза около головы командира Анисимова.
Впереди над полотном железной дороги вспыхнуло большое пламя, которое прозрачные слои воздуха издали еще более увеличивали. Это боксеры жгли 3-й мост. Когда поезд подошел к мосту, огонь был уже потушен нашими саперами.
По ту сторону 3-го моста стоял поезд с международным саперным отрядом. Все саперы были, к счастью, в целости и, прекратив работы, укрывались частью в вагонах, а частью на склоне насыпи. Тут расположились наши саперы и стрелки, французы, англичане и японцы. Анисимов приказал всему соединенному отряду немедленно отступать и послал меня сообщить о своем решении англичанам, которые имели в поезде одно скорострельное орудие.
Английского офицера я нашел в одном из вагонов. Он, по-видимому, преспокойно спал и из-за жары был едва одет. Я сообщил приказание полковника Анисимова.
– All right, I will go with you immediately. Please, wait a moment. Хорошо, я сейчас пойду с вами. Подождите момент, – ответил англичанин и начал быстро одеваться.
