от раскатов грома, и через секунду по крыше начинает стучать сильный дождь.
Хая смотрит на Ливи, свою маленькую воительницу, голубые глаза и пляшущие кудряшки которой изобличают ее решимость. Ливи смотрит прямо в глаза матери, но Хая отводит взгляд, хватаясь руками за платье на груди и чувствуя боль – признак своей беспомощности.
Слов не найти. По пути в свою комнату Хая с опущенными глазами дотрагивается до плеча дочери. Ливи и Ицхак слышат, как закрывается дверь спальни.
– Мне надо…
– Нет, Ливи, оставь ее. Она скоро выйдет.
Глава 4
Вранов-над-Топлёу, Словакия
Март 1942 года
– Ливи, что ты делаешь? Пожалуйста, убери эти свечи с окна!
Хая вытирает испачканные в муке руки о фартук и подступает к Ливи. Ну почему дочь упорно торчит у окна? Прошло два дня с тех пор, как Глинкова гвардия приказала ей выдать младшую дочь. У них осталась лишь одна ночь под общей крышей. Закрыв глаза, Хая упрекает себя. Зачем она ругает дочь? Почему последние два дня она почти все время молчит, погрузившись в невеселые мысли, вместо того чтобы провести эти бесценные часы в разговорах с Ливи, изливая на нее свою любовь.
– Нет, мама, я должна оставить их на окне. Я освещаю путь домой для Циби.
– Но ты же знаешь, нам не разрешают…
– Мне все равно! Что они могут сделать – забрать меня? Они и так забирают меня завтра! Если это будет последняя ночь в моем родном доме, я хочу, чтобы на окне стояли свечи.
Пока они говорят, к дому подходит не замеченная матерью и сестрой Циби. Она врывается в дом, зовя на ходу:
– Котенок, ты где?
Ливи визжит от восторга и бросается к Циби в объятия. Хая пытается сдержать слезы и не может.
– Неужели я слышу легкую поступь моей старшей внучки? – произносит Ицхак со свойственными ему теплотой и юмором.
Хая и Ицхак крепко обнимают Циби и Ливи.
– Мама, я еще в конце улицы учуяла запах твоей стряпни. Я так долго питаюсь тем, что сама готовлю, и теперь умираю от голода.
– Но все же ты пока жива, – шутит Ицхак.
Хая позволяет Ливи рассказать сестре о госпитализации Магды, говоря ей, что доктор Кисели обещает, что с Магдой все будет хорошо. Когда Ливи замолкает, Хая кивает Ицхаку.
– Ливи, помоги мне принести дров с заднего двора для печки. Ночь будет холодной, и нам надо, чтобы в кухне было тепло.
– Это обязательно? Циби только что вернулась домой, и я хочу услышать все о ее приключениях, – стонет Ливи.
– Для этого у вас еще полно времени. Ну давай, помоги старику.
Когда за Ицхаком и Ливи закрывается дверь кухни, Циби поворачивается к матери:
– Ладно, что у вас происходит?
– Пойдем со мной, – говорит Хая, отводя дочь в спальню и закрывая за собой дверь.
– Мама, ты меня пугаешь. Рассказывай!
