потяну я такие расходы, – говорит Вайолет.
Эдвард видит, как она сразу съеживается, опускает голову. Пальцы на коленях беспокойно шевелятся.
– Нет-нет, – торопливо продолжает Эдвард. – Клиника бесплатная для всех замужних женщин. Мэри способна помочь вам методами… – Ему не придумать, как бы поделикатнее выразиться.
На лекции или в клинической среде он бы употребил привычные слова «противозачаточные средства», «контроль рождаемости» или даже, если среди аудитории находились американцы, – «планирование семьи». Но сейчас, сидя с Вайолет на залитой солнцем скамейке, он сознает всю щекотливость подобного разговора.
– Я с большим удовольствием напишу вам сопроводительное письмо, – повторяет он. – По моему мнению, пятеро детей – это более чем достаточно для семьи с ограниченными средствами. – Он закусывает губу. – Я имел в виду…
– Это очень любезно в вашей стороны, капитан… мистер… сэр, – перебивает его Вайолет, щеки которой стали пунцово-красными. – Я… в общем… запишу-ка я, как ее зовут, и адресок.
– Конечно.
В их разговоре возникает пауза.
– И тем не менее мои искренние поздравления в связи с прибавлением семейства, – наконец говорит Эдвард. – К каждому ребенку нужно относиться как к сокровищу.
Он говорит медленно, сознавая, что у него напряжена челюсть. Потом замолкает, чтобы снять напряжение. Когда ты вынужден общаться с людьми вроде Вайолет, такие слова кажутся правильными и уместными. Говоря же о подобных ей в общем смысле, гораздо легче говорить о катастрофе многодетности для семей с низким достатком и низкой рождаемости среди тех, чей достаток позволяет иметь много детей. Состоятельным людям, как говорится, сам Бог велел… Эта пауза длится дольше предыдущей. Оба знают, куда обязательно повернет их разговор.
– Ну и как он? – спрашивает Эдвард.
Вайолет мотает головой и фыркает:
– Неважнецки.
– Печально слышать.
– У него то вверх, то вниз. Сами знаете. Сейчас на самом дне. Совсем отчаялся. Разуверился в себе. В этом вся закавыка. Надо его чем-то взбодрить. Навестили бы его, глядишь…
– У меня нет времени! – Голос Эдварда звучит жестче, чем ему хотелось бы. Он откашливается. – Точнее, нет времени в данный момент. Я чертовски занят! Читаю лекции, пропагандируя свою недавнюю книгу. Хватает и дел в клинике. Но главное мое занятие – исследования. В университете и в совете графства Лондонского округа. Вдобавок я еще и семейный человек. По выходным… Меня жаждут видеть дома. Маленький ребенок, второй на подходе. Моя жена Элинор… Она бы очень удивилась…
– Конечно, – торопливо соглашается Вайолет и продолжает с извиняющимися интонациями: – Понимаю. Вы такой важный человек. И чего я только напридумала…
– Все в порядке. Я бы с большим удовольствием заглянул к вам. Но, увы, не сейчас.
За все пять лет своей семейной жизни он так и не нашел времени.
– Тревожусь
