на таких горемык, как ты. Я понимаешь, уже полдня сим делом занимаюсь. Троих таких горемычных на тебя похожих, освободил, ничего… четвёртый попался. Я его как всех развязал, думал, он мне как все спасибо скажет, а он меня же и за горло взял. Разбойником оказался. Его видать свои друзья-приятели и привязали, еле отбился, стараясь его насмерть не зашибить. Вот теперь тебя от дерева отвяжу, и как говорится – будь здоров, поминай, как звали.
– Меня один деревенский мужик к дереву привязал, – сказал Иванко, Василию, когда с него были сняты последние верёвки.
– А за что?
– Да я его лошадь проспал.
– И за это ты позволил себя к дереву привязать?
– Ещё чего, – гордо воскликнул Иванко. – Хозяин лошади меня ни за что в жизни не поймал бы, да ему проезжавшие мимо нас мужики помогли. Окружили меня вшестером со всех сторон. И теперь чтобы мне в родную деревню воротиться, мне надо где-то для того мужика новую лошадь раздобыть.
– Тогда пошли со мной, а там глядишь, дело хорошо справим, будет у тебя лошадь на возврат.
– А куда пойдём?
– Если согласен, по дороге разъясню.
6. С кем беглецы повстречались на пути в Кощеево царство
– Если я не ошибаюсь, эта река протекает вблизи Кощеева царства, – сказал Фома Злыдне Великану, когда они из леса вышли на берег извилистой реки.
– Значит, будем строить плот, – оглядывая деревья на берегу, пробурчал Злыдня Великан. – На нём мы быстрее до цели доберёмся.
И чтобы не тратить времени даром, поскольку отдохнуть можно будет потом на плоту, когда река станет нести их по течению, Злыдня Великан, взяв в руки меч, принялся рубить деревья. Разбираться какие из них лучше подойдут под начатое дело, он не стал, решив рубить всё подряд, лишь бы хватило на постройку плота. Фома, пока деревья падали под ударами меча, стоял в стороне. И только, когда Злыдня Великан стал обтёсывать брёвна, срубая ветки, соизволил подойти ближе, чтобы тоже принять участие в изготовлении плота. Впрочем, работа подобного рода была для него непривычна и тяжела, поэтому он сначала потихоньку оттаскивал в сторону мелкие срубленные сучки, кои могли помешать перекатывать брёвна к реке. Потом выбрав для себя бревно поменьше, да поближе к воде, принялся его катить, не слишком прилагая к тому своих сил. И пока он, с постоянными остановками на отдых, катил по берегу к реке всего одно единственное для себя бревно, Злыдня Великан успел сделать почти всю остальную работу.
Именно за окончанием этого занятия их и застала Алёнушка, когда пришла на берег реки на своё любимое место, где раньше росли родные её сердцу берёзки.
– Срубили мои любимые берёзоньки, – появившись на берегу реки, всплеснула руками Алёнушка, увидев вместо деревьев одни пеньки.
– Это, про что ты там сейчас лопочешь? – опустив меч, спросил Злыдня Великан, глядя на Алёнушку.
– Про
