Вождь разглядывал в упор, за спиной Олега слышались смешки, перешептывания. Один из старейшин тяжело поднялся, со знающим видом ощупал обереги на шее Олега. У него самого болтались обереги из камня и дерева – попроще. Гульча держалась позади Олега, вызывающе встречала откровенные раздевающие взгляды молодых парней.
– Кто ты и откель будешь?
– Меня зовут Олег, я жил в пещере. Пришли обры, надругались, испакостили святое место… Бреду на север. Говорят, там места тихие, годные для раздумий, совета с богами и своим сердцем. А это бедная девушка, которая…
– Про нее помолчи, – прервал вождь. Голос был зычный, не голос – рев. – Сама ответит. Мы не древляне – пса выслушаем, ежели заговорит!
В толпе с готовностью заржали здоровые молодые голоса. Не из угодливости, как сразу заметил Олег, просто всех распирает здоровье – крупные, налитые сытостью, нерастраченной силой. Даже девки одна в одну: дай дубины – погонят обров вместе с дулебами, не разбирая…
– Я Гульча, – сказала девушка звонким голосом. – И я…
Вождь прервал, глаза полезли на лоб:
– Нешто я тебя спрашивал? Заткнись, баба. А то найду чем заткнуть. У нас таких не жалуют. Я рек про пса, но нашего пса. А с чужими у нас разговор короток!
Он оценивающе рассматривал ее из-под кустистых бровей. Гульча покраснела от негодования. Старейшины негромко переговаривались – их наглые глаза уже раздели ее и снова неторопливо одели, измерили вдоль и поперек, оценили в гривнах и беличьих хвостах, теперь все четверо зевали, зыркали на длинный, угрюмый сарай. Когда потянуло ветерком, Олег уловил сильный запах браги.
– Ладно, – сказал вдруг вождь. Он звучно хлопнул ладонью по широкой коленке. – Поляне горазды языки чесать, а у настоящих мужиков разговор короток. Бог велел быть милостивым к сирым и слабым. Это нам любо, мы ж сами такого бога выбирали! Эй, хлопцы, соберите две седельные сумки. Кони накормлены, напоены? Отборного овса мешок в дорогу! Еды и питья – на неделю. Что еще?.. Ага, святому пещернику надо новый плащ, старый поклевали птицы с железными клювами. Бери-бери, вон опять туча с востока!
Олег молча поклонился. Старейшины с облегчением поднимались с лавки, без всякого почтения опередив вождя. Гульча воскликнула, приложив ладони к сердцу:
– Спасибо! Ты щедрый и великодушный. Мы будем молиться о твоем здравии!
Вождь поднялся, лавка под ним с облегчением выпрямилась. Он был одного роста с Олегом, но массивнее, тяжелее. От Гульчи отмахнулся:
– Умолкни, баба! Своему здоровью я сам хозяин – боги при чем?.. Ты остаешься. Святому пещернику поднадоела, разумеешь? Мы, мужики, по глазам понимаем друг дружку.
Гульча задохнулась, словно ее ткнули под дых. Остановившимися глазами, вытаращенными, как у совенка, смотрела на Олега. Толпа раздалась, отрок протискивался с двумя конями – вороным и белым. На белом спесиво красовалось новенькое седло, расшитое серебром, так же грузно свисали седельные сумки. По обе стороны
