белые. С тонкими такими ремешками.
– Не сланцы?
– Она в итальянских босоножках всегда на пляж ходила. Любила понты всякие.
– Брала она с собой обычно часы или телефон на пляж? Может еще что-нибудь? Сумку, там?
– Телефон брала, но она его почти всегда выключала, когда на пляж шла. Включала только, когда назад возвращалась. Часы не брала. Ключи еще от калитки и от дома брала. У нее на связке все домашние ключи висели. А, на ней еще очки солнечные могли быть.
– Серьги она постоянно носила? У нее уши проколоты, но сережек на ней не было, когда мы ее нашли.
– Она, когда шла купаться, сережки всегда снимала. Дома, скорее всего, лежат. Надо посмотреть. Она как-то купалась, давно уже, и сережку одну потеряла. Золотую. После этого стала их снимать, если на пляж собиралась идти.
– Кошелек брала?
– Зачем? Что у нас на пляже можно покупать? У нас не курорт. Я ее кошелек на следующий день на веранде на столе нашел.
– Когда? Время.
– Утром. – Квасов немного помолчал. – А, нет! Получается тогда, не на следующий день, а в среду, первого числа. Во вторник мне не до этого было.
– Твоя жена его всегда на веранде оставляла, если шла на пляж?
– Не знаю, где она его оставляла. Но в ту среду я его на веранде нашел.
– Деньги в кошельке были?
– Были. На глаз девять тысяч с копейками. Точно не скажу. Я все не пересчитывал.
О деньгах Квасов говорил, как и обо всем остальном, с полнейшим равнодушием. Может причина крылась в его тяжелом самочувствии? Но выглядело все очень естественно. Посохин не ощущал никакого наигрыша.
– Она в сумку или в пакет все складывала, когда на пляж шла? Телефон, ключи…
– Нет. В халате карманы были. Два больших по бокам.
– У нее какой телефон был? Марка.
– «Нокиа».
– Модель?
– Не знаю. Говорила, что он почти тысячу баксов стоит. Большой такой, в алюминиевом корпусе.
– Ладно, Николай. Не буду скрывать, следователь склонен считать гибель твоей жены несчастным случаем. Повезло тебе, что этим делом Александр Петрович занимается. Человек он гуманный. Будешь сегодня спать в собственной постели.
– Спасибо, – безучастно поблагодарил Квасов.
– Не мне спасибо. Я пока еще над этим делом размышляю. Да и Карельский, между прочим, в твою невиновность до конца не уверовал. Человек он, конечно, добрый, но не лох. Хватка у него бульдожья.
– Дочка моя не приехала? – Николай второй раз за время допроса поднял глаза на майора. – Вы ей позвонили насчет матери? У меня в телефоне номер ее забит был. – Квасов стал ощупывать карманы. – Башка совсем никакая… Не помню…
– Успокойся. О смерти матери мы ей сообщили. Пока не приехала. Но, наверное, уже скоро будет. Телефон свой и ключи возьмешь на выходе у дежурного. Кстати, у жены
