не казалась ей ледяной.
Продрейфовав почти до конца пляжа, Валентина Васильевна, перевернулась вниз головой и, сделав несколько сильных гребков, почти вертикально ушла в глубину. Как это обычно делают дети, она коснулась рукой речного дна. Песок покрывал тонкий противный на ощупь слой ила.
Вынырнув, Рыбакова по-собачьи помотала головой. Капли серебристыми бусинами рассыпались по пологим речным волнам. На секунду прикрыв глаза, она ладонью вытерла воду с лица и, откинув назад мокрые пряди волос, быстро поплыла к берегу.
Добравшись до пляжа и нащупав дно, Валентина Васильевна встала на ноги и несколько раз глубоко вздохнула. Пахло холодной речной водой и молодой зеленью.
Выйдя из реки на теплый песок, женщина склонила голову к плечу и, отжав двумя руками волосы, неторопливо направилась к тому месту, где оставила свои вещи.
Посохин был уже там. Он сидел на обрезке доски рядом с ее одеждой и, бросая в реку камешки, наблюдал, как на воде расходятся от них круги. Заметив Валентину Васильевну, полицейский поднялся и отряхнул джинсы.
– Здравствуйте! Как водичка?
– Здравствуйте, Павел! Водичка в самый раз.
– А вы загорели.
– Я купальный сезон открыла еще двадцатого мая.
– Понятно. Ну, чем займемся?
– Пойдемте я вам кое-что покажу.
– Одеваться не будете?
– Нет. Потом. Я не замерзла.
Рыбакова достала из кармана рубашки расческу и зачесала назад мокрые волосы.
– Вам идет, – сказал Посохин.
– Спасибо. Мама, когда в детстве заплетала мне косу, всегда волосы назад зачесывала. Мне тогда это жутко не нравилось. Я казалась себе самой уродливой девочкой на свете. Ужас. Переживала страшно. До сих пор в памяти сидит.
Они прошли к полянке, где в позапрошлый понедельник, по словам Алексея Смазнева, он видел Квасову вместе с тремя мужчинами.
– Здесь тридцатого вечером, накануне того дня как исчезнуть, проводила свободное время госпожа Квасова, – сказала Валентина Васильевна.
– Откуда вы знаете?
– Поведал один человек. По секрету.
– И кто этот человек?
– Неважно.
– Почему неважно? А вдруг он врет?
– Не врет. Я проверила.
– Валентина Васильевна!
– Павел, не нужно возмущаться. Я вас понимаю, но есть некоторые причины, по которым я вам его пока не могу назвать. Надеюсь, немного позже он к вам сам придет.
– Хорошо! Оставим этот вопрос на потом.
– Главное, – продолжила Рыбакова, еще раз обводя взглядом поляну, – погибшая была тут не одна. Здесь в тот вечер находились еще три человека: Аркадий Карманов, Табанин Василий и некто неизвестный.
– Ваську Табанина я хорошо знаю. В конце девяностых
