говорить об индивиде, с точки зрения путей и возможностей осознания им своих страстей и установления нравственных отношений с миром, другими людьми и самим собой.
«Было бы уместно запомнить слова Платона, что добродетельный человек ограничивается тем, что ему лишь снится то, что дурной делает» («Толкование сновидений»).
«Многочисленные голоса настойчиво подчеркивают слабость Я перед Оно, рационального перед демоническим в нас… Не должно ли понимание значения вытеснения удержать именно аналитика от такого крайнего увлечения?» («Торможение, симптом, страх»).
«Мы не собирались отрицать благородные стремления человеческой природы и ничего никогда не делали, чтобы умалить их значимость… Мы подчеркиваем злое в человеке только потому, что другие отрицают его, отчего душевная жизнь человека становится хотя не лучше, но непонятнее. Если мы откажемся от односторонней этической оценки, то, конечно, можем найти более правильную форму соотношения злого и доброго в человеческой природе» («Лекции по введению в психоанализ»).
«Мы можем сколько угодно часто подчеркивать, что человеческий интеллект бессилен в сравнении с человеческими влечениями, и будем правы. Но есть все же что-то необычное в этой слабости; голос интеллекта тих, но он не успокаивается, пока не добьется, чтобы его услышали… Это одно из немногочисленных обстоятельств, питающих наш оптимизм относительно будущего человечества, но и одно само по себе оно много что значит» («Будущее одной иллюзии»).
Из приведенных высказываний Достоевского и Фрейда о человеке можно, пожалуй, вывести некоторые различия, характеризующие направленность мышления русского писателя и венского психоаналитика. В центре внимания Достоевского находятся, прежде всего, вопросы, связанные с пониманием проблем преступности и наказания, нарушением нравственных норм и страха, вины и раскаяния, самобичевания и самооправдания. В фокусе внимания Фрейда проблематика неосознанной деятельности человека, толкование сновидений, расшифровка символического языка бессознательного. Достоевский интересуется в большей степени вопросами нравственного порядка, нежели познавательными процедурами, способствующими пониманию мотивов человеческой деятельности. Фрейд ориентируется на раскрытие скорее общих механизмов функционирования человеческой психики и возникновения внутрипсихических конфликтов, чем на рассмотрение нравственных переживаний отдельной личности.
И тем не менее эти различия в направленности мышления Достоевского и Фрейда не столь существенны, как это может показаться на первый взгляд. При всех детальных описаниях нравственных установок героев своих произведений и их переживаний по поводу тех или иных деяний русский писатель затрагивал такие глубинные уровни психологической жизни, которые позволили лучше понять мотивы поведения человека, бессознательную деятельность индивида,
