было сто к одному в пользу этих полчищ. Но армия этой страны, наделенная сказочной силой, не имея ни единого шанса на победу, разбила их сокрушительным ударом.
Услышанная мною поэма была чудесной, но главная весть ждала меня впереди: эта маленькая страна, совершившая чудо, была моим настоящим домом!
Я не могу вспомнить, что я чувствовала и как себя вела в тот день. Бабушка попросила меня молчать, и я молчала. Была ли я благодарна ей за подаренную сказку, – ибо мне тут же было разъяснено, что попасть туда я не смогу, и страна в связи с этим приобрела статус сказочной? Я гордилась принадлежностью к племени героев. Отныне меня не мог обидеть ни один антисемит. Прежде, когда меня мальчишки обзывали жидовкой, я не реагировала никак, потому что не знала, что это такое. Но с этого дня в ответ на подобное «оскорбление» я просто задирала нос!
Через некоторое время я сделала для своей сестрички то, что было сделано в тот июньский день бабушкой для меня: я подарила ей надежду. Я не рассказала ей про маленькую героическую страну, потому что дала обещание молчать. Я сообщила ей только самую общую информацию: сказочные события, подобные описанным в книжках, происходят на самом деле, но не там, где мы живем, а в дальних странах. И еще одно важное сведение, возможно, наиважнейшее для меня самой: мы с ней имеем отношение к одной из таких сказочных стран. То есть, с нами, в принципе, вполне могут произойти сказочные события…
Накануне того дня, когда меня должны были принимать в пионеры, мне, как Ваньке Жукову, не спалось. В комнате было довольно светло, поскольку улица за окном была ярко иллюминирована к предстоящему празднику. Дождавшись, пока стихнут шорохи в квартире, я встала с постели, на цыпочках подошла к зеркалу и, воровато оглянувшись, подняла руку в пионерском салюте. Представшее предо мной зрелище было омерзительным. Я опустила руку, немного постояла, зажмурившись, и, открыв глаза, виновато улыбнулась своему отражению. После чего набрала воздух в легкие и повторила победительный жест. Глаза я мужественно не закрывала. Я заставляла себя смотреть, изо всех сил пытаясь себе понравиться.
Это была такая игра: насильно поместить себя в новую и, на первый взгляд, дикую ситуацию и, постепенно привыкая, как бы сжиться с ней и ощутить ее «обыденность». Например, перенестись мысленно в мозг прыгуна с трамплина, которого показывают по телевизору. Или кассирши в булочной. Представлять и стараться ощутить во всех подробностях мир с точки зрения далекого от меня человека, до тех пор, пока этот мир не начнет казаться естественным. И только после этого «отпустить» себя обратно в собственное тело. Я играла сама с собой в эту игру на протяжении всего детства.
Итак, на этот раз я пыталась сжиться с образом пионерки, отдающей салют. Я уже не помню, как, но мне наверняка это удалось, потому что из-за врожденного непобедимого упрямства я всегда доводила эту игру до конца.
Завтра будет праздник.
