не поссорились, – ответил Ленц. – Просто я для него человек с фантазией.
На грохот разбитого об забор стекла вышел охранник и строго заявил, что вызвал полицию. Всем стало ясно, что тема себя исчерпала. Не сговариваясь, трое молча двинулись по направлению к выходу. Лутковский оглянулся. На площадке оставалось битое стекло, окурки и смятая сигаретная пачка. Недалеко, в куче бетонного мусора, Владимир заметил обожженную покрышку и деревянный поддон, которыми укрепляли баррикады. Не комментируя друзьям свои неожиданные исторические находки, Лутковский достал из кармана купленные к текиле сушёные апельсины, и на мгновение задумавшись, швырнул пакет в сторону помойки.
Выйдя на Крещатик, друзья постепенно снова разговорились. По второму кругу повторили уже проговоренные темы. Вежливо объяснились с полицейским, вышедшему из машины на крики Лутковского, который запальчиво возражал Ленцу, доказывающему возможность свободы личности, и не только в пустыне. Разговор закончился общим смехом, и наконец, отсмеявшись и наговорившись, вызвали такси.
– А поехали в гей-клуб, – неожиданно заявил Ленц.
– Куда? – удивился Сикорский.
– Весёлые булки, или просто булки, не помню. Недавно открыли, – сказал Марк.
– «Булочная № 1» – пояснил Лутковский. – Открыли недалеко от моего дома…
– Поехали, – перебил Ленц. – На пидоров посмотрим.
– Весело у вас, но не могу, – с завистью сказал Сикорский.
– Поехали, – хмельно настаивал Ленц.
– Я вечером телевизор включу и тоже увижу пидоров.
– Там, кстати, среди них и Володю заметишь, – рассмеялся Ленц.
– И что ты там комментировал? – спросил Сикорский.
– Да ну вас всех в жопу, – обиделся Лутковский и толкнул Марка в плечо.
17
Такси наглухо завязло в автомобильной пробке, и в этом нервном, тяжёлом передвижении, метании, сознание Лутковского заполнилось липкой, тягучей тревогой. Ему стало неуютно в присутствующей действительности. И дело было даже не в дорожном заторе, а в общем предчувствии чего-то ненужного, нелепого, того, что, возможно, останется неприятным воспоминанием на всю жизнь. Он посмотрел на Марка. Тот небрежно и не настаивая пытался разговорить таксиста на общественно-политические темы, но пожилой мужчина, управляющий подержанным «Ауди», рассудительно помалкивал. В конце концов Марк отстал от водителя и даже заснул. Лутковский не стал будить товарища и дал ему время проспаться. Марк, время от времени вздрагивая, просыпался и проклиная затор, жару, менеджеров, закончивших офисную работу и заполнивших трассу, засыпал вновь.
Не отвлекаемый пустыми разговорами, Лутковский замер на неопределённой мысли о перспективе ближайшего будущего. В этом расфокусированном состоянии он перебирал варианты развития событий и всегда ловил себя на мысли, что хочет отделаться
