тело. Я из далекой страны, где продажа тела строга карается законом. Если вы еще раз назовете меня шлюхой…
Женя многозначительно вытаращилась на него. Лорд Адерли чуть отшатнулся, видимо, действительно не привыкший к тому, что женщины подают голос, причем так открыто и резко.
– Я прошу прощения, – сказал он. – К сожалению, не знаком с нравами вашей страны, название которой вы до сих пор не сказали. Но поверьте, у любого сложилось бы мнение о вас ровно такое же.
– Какое счастье, – фыркнула Женя, все больше приходя в себя.
– И если вы действительно не желаете, чтобы вас путали с ночными дамами, – продолжил лорд Адерли. – Мой настоятельный совет – не бродить в одиночестве по улицам в неподобающем виде. А еще лучше, заручиться поддержкой мужчины и найти покровителя.
– Какое благородство, – бросила Женя морщась, потому что прекрасно помнила, что предложил ей мужчина в синей ливрее.
В словах лорда Адерли тоже сквозил явный подтекст, и не нужно быть ученым, чтобы понять, какого рода поддержка и покровительство может получить женщина в этой замшелой древности.
Лорд Адерли добавил:
– Я говорю это не из намерения вас унизить. Я уже понял, что вы из тех мест, порядки которых мне не понять. Но сейчас вы здесь. И, чтобы обезопасить себя, вам следует соблюдать местные порядки. Подумайте над этим.
– Я усиленно думаю в последние пол часа, – проговорила Женя пытаясь мысленно собрать воедино куски пазла, в котором она каким-то образом провалилась во времени и идет по мостовой рядом с настоящим лордом в камзоле и парике.
Оставалось лишь понять, как это произошло и каким-то образом отмотать все назад. Или вперед. Она уже не понимала.
Когда до дома Лилибет осталось десяток метров, рядом остановилась коляска, из которой в окно выглянуло лицо мужчины, и у Жени почему-то по спине прокатились мурашки. В его лице все кричало о высоком происхождении. Слегка впалые щеки, идеальные черты лица, прямой нос. Слегка прищуренные от солнца глаза придают ему выражение скрытой опасности. Возникло ощущение, что он с одинаковой улыбкой может собирать цветы и пронзать шпагой врага. А напудренный парик и лицо только добавляли двойственности в его образ.
Женя поежилась, а незнакомец в коляске произнес любезным тоном, от которого кровь в венах замерзла:
– Доброе утро, лорд Адерли. Вижу, вы решили придаться утехам плоти в столь ранний час. Ну что ж, все мы не святые. Но не забудьте затем покаяться.
На лице лорда Адерли появилась улыбка, которую Женя определила, как дежурную.
Он сказал:
– И вам хорошего дня, лорд Фэйн. Как вижу, вы сами заехали на эти улицы. И, коль скоро вы беспокоитесь о моей душе, предложу и я свою заботу, рекомендуя поскорее уехать из этого места. И причаститься. Ходят слухи, лорд Фэйн, вам это очень нужно.
– Вы как всегда любезны, лорд Адерли, – с усмешкой отозвался мужчина в коляске и скользнул взглядом по Жене, от чего все внутри съежилось. – Не
