и переговорить с Моррисом, чтобы он ненароком не ворвался в мой дом с очередным обыском или арестом. – И, Лодди, мне нужно будет уладить некоторые дела, – сделала паузу, просчитывая возможный вариант. – Я вышлю приглашения заранее для нашего триумвирата, – добавила уже уверенным тоном, удовлетворённо улыбнувшись, предвкушая предстоящие события.
Четвёртая глава
Дождь за окном, льющийся с самого раннего утра, даже не думал прекращаться. Мелкий, надоедливый, он всё шёл и шёл, отбивая свою ритмичную мелодию, попадая в закрытые окна поместья. Я стояла, практически прижавшись к окну, вглядываясь в размытую от дождя дорогу, ведущую к поместью, пытаясь высмотреть, не приближался ли автомобиль Людовика. На часах ещё не было пяти вечера, но я уже с нетерпением ожидала появления дорогих гостей на пороге своего дома – Вандельштайна и Лоуренса. Я была практически уверена, что появятся они вдвоём, попеременно подтрунивая друг над другом, и потому была вся в предвкушении нашего собрания или, как я его мысленно окрестила, триумвирата.
Триумвират был союзом влиятельных политических деятелей и полководцев. Он появился благодаря трём историческим личностям: Гаю Юлию Цезарю, Гнею Помпею Великому и Марку Лицинию Крассу. Мне нравилась идея этих завоевателей, они были совершенными гениальными безумцами, объединившись вместе ради захвата власти. Я собиралась провернуть что-то подобное в малых масштабах, но тем не менее столь же опасное и немного безумное. Мне предстояло буквально подчинить Блэкхоулл, поставив выбор каждому в этом городе: следовать моим правилам или убираться. Я действительно собиралась последовать словам Самуэля: возглавить преступность, чтобы остановить её. И пока на моей стороне был Азери Мирза, наставивший на этот путь, Людовик, поддержавший эту идею и, как ни странно, Билл Моррис. Последний отчаянно сопротивлялся моему предложению, решив, что это очередная уловка, на которую его пытался поймать Реджинальд. Билл так и не рассказал мне, как его обставил Бруно, а я не стала спрашивать, не желая будоражить возмущённую гордость комиссара. Он так не хотел показаться уязвлённым, что лишь сильнее обнажил свои чувства, бросаясь колючими замечаниями в мой адрес. Я улыбнулась, вспомнив нашу недавнюю встречу, когда заявилась прямо на порог его кабинета под удивлённо-испуганными взглядами полицейских, не посмевших даже сдвинуться с места при виде безоружной девушки, помахавшей им и быстро скрывшейся за дверью с табличкой «комиссар Уильям Моррис». Моррис совсем не был рад моему появлению, встретив резким выхватом пистолета из портупеи, скрытой под неприглядным пиджаком.
– Пришла сдаваться? – мгновенно съязвил Билл, даже не позволив мне вставить слово, чтобы поздороваться. Я неторопливо подняла руки ладонями вверх, показав свою безоружность. Этот жест вышел наигранно-театральным, но это лишь развеселило меня.
– Не дождёшься, Билл, – улыбнулась мужчине, поправив причёску. Чересчур плавной, немного пританцовывающей походкой подошла к его рабочему столу и заглянула
