посмотрев на Людовика, отсалютовав ему бокалом.
Улыбка с моего лица медленно исчезла, я нахмурилась.
– Что? – непонимающе уставилась на Лоуренса, отпивающего из бокала. Он, словно ни в чём не бывало, вопросительно посмотрел на меня. Меня отвлекла тень в проёме двери столовой, но я лишь ближе придвинулась к мужчине. – Элиот, что ты сказал?
Он неуверенно улыбнулся, раскрыв рот.
– Так, так, так, – вмешался посторонний снисходительный голос. – Только посмотрите на эту чудесную встречу старых друзей, – Реджинальд неторопливо ступил в столовую. Словно по негласной команде мы вскочили со своих мест, каким-то чудом умудрившись не перевернуть стол или стулья.
– А он что здесь забыл? – прошипел Вандельштайн, испуганно посмотрев на меня. – Приглашён на ужин? – его голос звучал истерично.
Я не обращала внимания на взволнованного мужчину, молча рассматривая Реджинальда. Казалось, в нём не осталось ничего схожего с Роджером. Это было абсолютно чужое лицо. Он сильно изменился с нашей прошлой встречи: уложенные волосы были выкрашены в тёмный, почти чёрный цвет, брови подведены карандашом в тон волосам. Если ранее он походил на холодное, пугающее каменное изваяние, с какими-то нечеловеческими, акульими повадками, то теперь к этому смертельному коктейлю добавлялся лёгкий налёт безумия.
– Я так не думаю, Людовик, – спокойно ответил на вопрос Элиот, как и я, рассматривая Бруно. Он стоял ближе всех к нему и, словно решив воспользоваться этим, вытащил пистолет из кармана пиджака, наставив его на противника. Свободной рукой мужчина прикрыл за собой Людовика, оставляя его позади.
Глядя на эту сцену, Бруно улыбнулся, словно движения Элиота его позабавили. Пару секунд он изучал мужчин с ног до головы, после чего перевёл взгляд на меня. Я молча смотрела на него в ответ, чувствуя ощутимое напряжение в воздухе. За эти две неполные недели Реджинальд успел себя зарекомендовать как высококлассный преступник со стратегическим мышлением: все телевизионные каналы говорили о нём, оповещая население об опасности его появления в людном месте, рекомендуя сразу же обращаться в полицию.
Удивительно для меня было не это, а то, с каким напряжённым испугом Элиот и Людовик смотрели на Реджинальда, стараясь не выпускать его из виду.
При мне не было оружия: ужин не задумывался как место для поля боя, поэтому я ощутила себя некомфортно, стоя с пустыми руками, подрагивающими в кулаках. Я молча стянула столовый нож с края своей тарелки, не особо скрывая свои действия.
– Убирайся, – проговорила тихо и уверенно убеждающим тоном, перебирая столовый прибор в руке. – Мне плевать, как ты проник сюда. Я хочу, чтобы ты ушёл.
Реджинальд не сдвинулся с места и, хмыкнув, расплылся в насмешливой улыбке.
– Не могу. Я пришёл за тобой.
Раздался громкий протяжный недовольный вздох. Я немедленно обратила внимание на источник звука. Им оказался
