хозяйка квартиры была… голой. Катрин сглотнула подступившую от волнения слюну и пошла в сторону открытой двери, из которой в коридор просачивался тусклый дневной свет. Через пару секунд из комнаты раздалось противное:
– Ра-аз!
Подойдя к комнате, Катрин осторожно потерла вспотевшие ладони и, собравшись с духом, заглянула внутрь.
«Что за хренотень?!» – девочка чуть было не сказала это вслух.
Комната оказалась просто огромной. Такой огромной, что если у противоположных стен поставить ворота, то вполне можно было бы играть в мини-футбол. Катрин дошла до середины помещения и начала осматриваться. Следующее, что бросилось в глаза – бесконечное множество книг. Они жались вплотную друг к другу на стеллажах, лежали стопками на тумбочке. Пыльные тома с незнакомыми названиями на корешках смотрели на Катрин с антресолей, и даже на полу валялось немало фолиантов.
В дальнем углу комнаты расположился тот самый дубовый стол, на котором в день первой встречи Катрин с соседкой лежало несколько толстенных томов и стояла пара бокалов, наполовину заполненных красной жидкостью. Точно такой же бокал блестел на подоконнике, в нем жидкости было чуть больше, и еще один стоял на…
«Камин?! В самом деле, что ли?!»
В перепланировку комнат еще можно было хоть как-то, с натяжкой, но поверить. А камин! Самый настоящий, кирпичный, в котором так задорно потрескивают крючковатые поленья – здесь, на третьем этаже многоквартирного дома? Это уже перебор.
Широкая дымоходная труба вреза́лась прямо в потолок и, судя по всему, проходила через соседские квартиры на крышу. Но Катрин готова была поклясться, что из крыши их дома никогда не торчала труба и не шел дым. Над камином сушились различные цветы и травы, от которых исходил тот самый аромат лекарств. Все это было невероятно, уму непостижимо. Катрин подумала, что она, должно быть, надышалась этими запахами: «Травы, наверно, галлюциногенные».
Внутренности девочки от волнения сжимало, как после первого в жизни глотка тяжелого алкоголя. Ей захотелось как можно скорее сбежать прочь из этой странной квартиры и никогда больше не возвращаться. Она повернулась к двери и уже хотела было выйти, но тут увидела свой дневник. Его держала хозяйка квартиры, вальяжно развалившаяся на небольшом красном диванчике справа от входа. Катрин не показалось – девушка действительно была абсолютно нагой.
Без толики смущения, закинув ногу на ногу, она читала содержимое дневника, попивая напиток (должно быть, вино) из бокала и даже не обращая внимания на то, что Катрин смотрела на нее изумленным взглядом.
– От-отдай, отдайте мой дневник! – наконец выдавила из себя Катрин дрожащим голоском.
– Подожди немного, я заканчиваю, – сказала девушка и, перевернув страницу, сделала глоток.
Ярость вдруг вытеснила все остальные чувства Катрин, а потом так же резко переполнила ее.
– Отдай, я сказала! Отдай немедленно!
