такое, чего не было в Германе, русском немце, сосланном на Дальний Восток. Марта отправилась за ним на край земли и родила здесь дочь. Мартемьян заменил им и мужа, и отца. Мягкий, добрый, сильный человек. Казалось, в его объятиях можно найти защиту и покой в любых ситуациях. Но сердцу не прикажешь.
Внимание Красильникова обрушилось на неё, и Марта позволила себе быть счастливой и ни от кого это не скрывала. Открыла своё сердце на первый зов, не пряталась и не боялась разочарований. Сходила с ума от его взгляда, запаха. Мартя всё понимал, оставаясь самым родным и близким для своих девчонок.
Рано утром тихо, видно уже хорошо. Улицы в деревне пустынные. Марта, не боясь росы, спускается к пруду. Повсюду от берегов – зелень. Прохладно. Вдали стоит низкий туман. Свежесть влечёт к простору, уносит мысли вместе с запахом земли. Все мысли о нём, о любимом. Вот и озеро. Вода прогрелась. Окунуться и бегом назад. Озеро-то – Чёрное. Говорят, много заключённых здесь расстреляли. С тех пор ни рыба не водится, ни птица не садится. Врут, наверное. Рыба есть. По берегу медвежьих следов в изобилии. Большие, маленькие…
– Будь ты проклята!
Марта остолбенела. Пруд, замкнутый в себе… волнами. Светлое, с неровными краями, зеркало стало раскалываться на куски. Медленно, не отрывая взгляда от бегущей под ветром воды, Марта повернулась на голос.
– Клята… лята… – отзывалось эхо.
Почти равнодушно посмотрела на красивую хрупкую женщину, стоя́щую довольно далеко на пригорке. Удивилась, что так отчётливо слышит её голос, повторяющий одну и ту же фразу. Марта почувствовала желание найти что-то главное, но озеро уже разваливалось на куски, обнажая свою устрашающую суть. Счастье вдруг оказалось недосягаемым.
– Деда… а… а!
Поворот, ещё поворот, и вот он, спаситель. Почему-то никто не догоняет. Надо посмотреть, куда подевалась страшная Зойка – Баба-яга, которую только что дразнила Наташка. Осторожно выглянув из-за угла, нос к носу столкнулась с ведьмакой.
– Зойка! Зойка! – сердце в пятки и стремглав к деду. – Дедаа!..
Зойка следом. Грозит кривым пальцем.
– Что же ты дитё пугаешь? – нахмурился дед Мартя.
Наташке хорошо на коленях у деда, весело. А Зойку все дразнят и боятся. Церковная она. Ещё Райка-дурочка, тоже церковная. Все праздники и выходные сидит с матерью у ворот храма. Наталку она любит. За ручку схватит и к себе тянет, улыбается или очень сильно мотает головой, как только не откручивается. Волосы длинные, летают по кругу. Натка её не боится. Хоть и мала ещё, понимает, что надо её жалеть и по-хорошему разговаривать.
Наташа знает каждый уголок внутрицерковной ограды, каждую могилку святых, каждую травинку. Это её рай, её защита, её Родина. Бывают и шалости. Увидит в окно, как дьякон на службу спешит, постучит пальчиком в оконное стекло, да ещё и язык ему покажет. Он грозит в ответ, а ей весело.
Больше других Натка жалеет
