на всю высоту комнаты. Окно. Коробка с кроваткой в углу. Дух ребёнка витал в воздухе – забытый, приятный, но ненавистный, чужой и гнилой. Антон хочет этого малыша. Ждёт его! Как мой предатель или просто чёртова гуманность? Но имею ли я право звать его предателем, ведь держа Антона возле себя, лишила взрослого мужчину будущего – стать чьим-то мужем, отцом. Выродок внутри меня стал для него заменой всего этого. Оля, как же ты могла?! Ты погубила ещё одну жизнь. Забрала его будущее, мечты и заменила своей бедой, своим проклятием.
Упала в кресло, поджав ноги к груди. Я, похоже, отравляю всё сущее вокруг себя. Слёзы прямым потоком устремились по щекам. Утонув в тяжёлых мыслях, так и осталась в таком положении до утра.
– Эй? – по щеке и волосам гуляла мозолистая ладонь.
Распахнула веки. Антон ласково смотрел на меня. Ком сдавил горло, и я обняла его.
– Ты чего тут? – добрый смех. – Вроде, держал крепко, – осмотрел, анализируя. – Новости не выходят из головы?
Кивнула. Пусть вру.
– Разберёмся, – поцеловал в лоб и выдохнул, меняя тему. – Сегодня завтрак с меня.
Антоша стартанул на кухню. Повар из него никудышный, но я в фальшивом восторге досолила глазунью и тосты. Помидоры, к счастью, испортить он не смог. Как попросить его заниматься только домом? К счастью, мужчина оказался проницательным.
– Уроки Светы я всё же освоил плохо, – скривившись, смотрел на меня.
Не сдержавшись, кивнула и виновато засмеялась. Притянула мужчину к себе и нежно чмокнула в щёку.
– Давай вместе, – и потянула из-за стола за руку. – Бери чашку. Сковороду надо сперва раскалить.
– Раскалить?!
Антон смешливо округлил глаза.
– Врёшь ты всё, – смеясь, толкнула Антона в плечо. – Это же холостяцкая еда. Ты просто обязан знать!
Антон захохотал и, схватив меня в охапку, поднял над собой. Закружил.
– Тоша!
Дух перехватило. Поставил обратно на пол. Притянул к себе и жадно поцеловал. Дубль два вышел более сносным, но в тарелку всё же умудрилась попасть скорлупа.
– Кальций, – парировал он, громко хрустнув.
Схватилась за голову и, качая, искренне улыбалась.
– Люблю, когда ты смеёшься, – вдруг проронил он, смотря так ласково и любяще.
Боже, снова этот взгляд. Нет! Потупила взор, стараясь не смотреть в его нежно-зелёные, почти золотистые глаза.
Рожать в больнице противопоказано, ведь Ольга Бранга – в розыске. Антон наплёл соседским бабулькам, что мы за естественные роды без больниц и прочей ерунды. Повивальная бабка Рита раза три приняла меня в своём доме. Пальпировала и слушала живот. Как же это далеко от специализированных клиник. И хорошо! Пятьдесят процентов, а может, и выше, что этот выродок или я умрём при родах.
Близ срока Антон изрядно нервничал. Прочёл всё о родах на дому, в воде и прочую ахинею сумасшедших мозгов других мамочек. Знал бы мужчина о чём думала я, то мгновенно бы выбил эту дурь из моей головы.
Умру
