дети бедного Вах-Нахима взрослели рано, и лишь Азра могла продлить их детство сказками о воде, падающей с неба.
Вечно угрюмая и мрачная после кончины мужа, Азра могла позволить себе скупую улыбку по вечерам, когда дети садились полукругом перед ней и затихали в ожидании новой сказки. Азра называла их лисятами, угощала финиками и потом долго смотрела вслед, когда дети расходились по своим шатрам.
Вечером Инсар недосчитался верблюдов, собак и ястребов – так бывает, когда охотники надолго уходят в пустыню. Одни погибали среди дюн и барханов, другие – по возвращении, выбившись из сил. Несколько раз он сбивался со счета, потому что в воздухе разливался жаркий дурманящий аромат жареного мяса. Сегодня будет хороший ужин: хоть воды и не нашлось, все охотники вернулись целыми, и никого оплакивать не придется.
– Касим бы никогда не погиб там, – твердил себе под нос Инсар. – Боги пустыни любят его…
Касим сильный, храбрый – и очень добрый. У Инсара больше никого, кроме него, нет; родители давно умерли, и Касим взял маленького, слабого ребенка под свое крыло, лелея мечту: вот вырастет Инсар достойнейшим человеком Вах-Нахима и продолжит дело Касима. Станет охотником, покорит пустыню и однажды принесет людям воду…
– Воды нигде нет.
Инсар дернулся, но обращались точно не к нему. Рауф, плечистый и хмурый глава охотников, единственный с утра ни разу не улыбнулся и теперь сидел у костра со своими товарищами. Лицо его всегда напоминало камень, и это пугало. Старейшины говорили, что в юности Рауф однажды напал на льва и голыми руками придушил его… Все восхищались его силой, а маленький Инсар, впервые услышав эту историю, подумал, что льву, наверное, было очень больно.
Инсар бы никогда не признался, но Рауф внушал дикий, просто необъяснимый страх. От него точно стоило держаться подальше.
– Воды нигде нет, – повторил Рауф басом, – но боги пустыни не оставили нас. В наших руках – гадкий, уродливый монстр, а значит… Значит, Вах-Нахим еще переживет всех! Мы еще покажем!
– Да-а-а!! – взревели охотники.
– Слава богу удачной охоты!
– Слава! – Они подхватили клич Рауфа, и приласканные псы, спущенные с привязи, залаяли.
Поев, охотники поспешили куда-то – наверное, к клетке со сфинксом, и к ночи Касим вернулся в шатер утомленным. Лицо его осунулось, взгляд, недавно горевший гордостью и счастьем, снова потух.
– Молчит монстр, – только и сказал он, а потом пробормотал: – А ты не ел же почти, доходяга…
Инсар что-то буркнул и лег спать. Он многое хотел сказать – и то, что скучал, и то, что каждый день молился богам пустыни за жизнь Касима, – но будущему охотнику не пристало болтать.
Касим смерил его недовольным взглядом, однако промолчал. Инсар всегда ел мало; он был худощавым, длинноногим и слабым для того, чтобы с Касимом уходить в пустыню.
– Не выживешь ведь в пустыне, – часто говорил Касим. – И охотиться не сможешь.
Инсар
