меня положат. Ты уж разберись с врачом.
И она охотно разбиралась. Протягивала пухлые конвертики, совала купюры в карманы белых халатов, доставала из пакетов объемные коробки дорогих конфет и скупала в магазинах бутылки фирменных французских коньяков. Маме ставили капельницы, корректировали давление, «подвинчивали» суставы – в общем, по ее собственному выражению, «держали в тонусе».
Но пару месяцев назад тонус стал резко падать и закончился инсультом. Прогнозы в целом были благоприятные, но нужна была хорошая сиделка, отменный массажист и опытный логопед, и все эти специалисты стоили денег. Немалых, которых не было. Впрочем, необходимость ломать голову, какими правдами и неправдами поставить маму на ноги, вскоре отпала. Та умерла, избавив дочь от одной статьи расходов, но своей смертью мало облегчила тяжелое положение. С какой-то стороны даже усугубила: ведь на похороны пришлось собрать последние крохи, что оставались от роскоши былых времен. Мама заслужила достойные проводы и красивое прощание. А Нина была хорошей дочерью.
Ночь после поминок снова провела без сна. Гости, пришедшие накануне, конечно, оставили несколько конвертов, на которые можно было в режиме строжайшей экономии просуществовать месяц-полтора. Но дальше… Дальше надо было искать решение. У Ларочки плавание и гимнастика. У Максима теннис и художественная школа. Еще репетиторы по английскому и математике, кафешки, киношки, игрушки. А еще еда и одежда. Какое тут кино, если денег нет даже на еду? Жизнь это, а не кино. Только почему же эта жизнь такая паршивая?
На следующее утро Нина отвела детей в школу и, обложившись газетами, начала искать подходящие варианты зарабатывать на жизнь. Конечно, высшее образование получила, но по специальности никогда не работала, да и денег эта специальность особых принести не могла. Очень быстро она поняла: ее удел – работа курьера, продавца палатки, распространителя или няни в семью, где не требуют специального образования. Последнее было бы неплохим вариантом, если бы собственные дети не требовали пристального внимания. Нине нужна была работа на полдня, но, как правило, профессии, предполагающие гибкий график, предполагают предварительное обучение, на которое не было ни времени, ни денег. Она сидела над газетой и плакала от бессилия. Детям придется проститься со спортом и заботиться о себе самим. И если мать не найдет выхода, то и дочь будет вынуждена искать подработку. Тогда, может быть, вдвоем поднимут Максимку. А иначе… никак.
Да, Ларочкин отец исправно платил алименты. Но на эти деньги никак нельзя было жить, тем более втроем. Нина подозревала, что у такого хорошего врача, которым был ее муж, должны быть еще какие-то доходы помимо официальной зарплаты, но язык никогда не повернулся бы попросить больше, чем давали. Во-первых, гордость. Во-вторых, у бывшего на Севере давно новая семья, трое детей, у которых не хотелось ничего отнимать. Нина понимала: там тоже ни одна копейка лишней не будет. Надо было искать другой выход.
