от телерадиопомех извне.
– Тут, короче, создается однородное магнитное поле от семи десятых до одной тесла, – бубнил Скоков, любовно оглаживая массивные катушки. – А ядра водорода в нас, будто малюсенькие компасы! Только их стрелочки вертятся, как попало. Включаем основной магнит – и миллиарды миллиардов протонов выстраиваются одинаково! Образно говоря, все на север указывают. А сюда мы, – кряхтя, он просунулся внутрь сканера и пошлепал рукой по вогнутой пластмассе, – градиентные катушки поставим, чтобы локализовать область исследования, сделать как бы срез! Ну, там, брюшной полости или грудной клетки. Ага… – Ваня запыхтел, выбираясь обратно. – Одна передающая РЧ-катушка уже намотана, надо еще парочку. Их задача – возбудить «наши» протончики радиочастотным импульсом. Ядра тут же срезонируют, излучая фотоны – и приемные катушечки снимут ЯМР-сигнал. Усилят его в тыщу раз, одновременно понижая частоту с мегагерц до килогерц. Вот тут-то и заковыка – сигнал, ведь, аналоговый! А нам его надо оцифровать, иначе ЭВМ «не поймет»!
– Алгоритмы на мне, – успокоил я Ваню начальственным мановением, – проги сам напишу, а за тобой – матчасть.
– Здорово! – крякнул Скоков, потирая руки. – Это здорово!
«Три богатыря» – бородатые очкарики из Ваниной команды – радостно заулыбались, пихая друг друга локтями.
«Даёшь советский томограф! Даёшь пятилетку в три года!»
Хмыкнув, я обошел сканер, переступая кабели и вязки проводов. За стеклянной стеной рябили Удальцовские пруды, а на тот берег выходили белые пятиэтажки.
Меня передернуло. Вообразил, каково это – окунуться в стылую воду. Обжигает, как огнем, только с обратным знаком…
Снега мы пока не видали, однако белёсое небо помаленьку затягивалось клубистой, синевато-пепельной хмарью, да и ветерок поддувал морозный – лицо немеет. Лужи по утрам окаймлялись целлофановым, перепончатым ледком, тонким, как покровное стеклышко для микроскопа – он колко хрустел под колесами «Ижика». Предзимье…
– Ладно, дерзайте, – улыбнулся я в дверях, вдохновляя однокурсников на новые трудовые подвиги. – Нужен буду, наверху ищите.
Цоколь пустовал, лишь в гладильной шипела утюгами пара студенточек. Зазывно распахнутые дверцы лифта словно поджидали меня, но я свернул на широкую лестницу, взбегая на первый этаж, просвеченный насквозь, как сухой аквариум.
– О, Миша! – живо развернулась тетя Дуся. – А тут к тебе!
С низенького диванчика плавно, по-кошачьи, встала Инна в пухлой куртке и задорной лыжной шапочке с вышитыми снежинками.
– Привет! – расцвела Хорошистка улыбкой. – А я… Вот! – она провела пальцами по картонному ящику со знакомой синей картинкой. «МикроЭВМ «Коминтерн-1А». – Купила тут, недалеко… А он такой тяжелый! Олег на съемках сейчас, в Казахстане где-то… А потом смотрю – твоя машина стоит! Думаю, может, ты…
В синих глазах сияла такая несмелая и чуточку кокетливая мольба, столько в них светилось надежды, что я уступил.
– Пошли, –
