зубов. Каюсь, не удержалась. Ух… как же много эмоций во мне вызывает этот подонок! С удовольствием пожаловалась бы на него шефу, и наверняка Афанасий Игоревич сделал бы все возможное, чтобы Тарасенко больше никогда не маячил у меня перед глазами. Вот только я не хочу, чтобы он что-то узнал о моём прошлом… только не шеф. Не желаю видеть жалость и в его взгляде.
Сама справлюсь, не маленькая уже…
В течение дня Тарасенко не раз пытается со мной поговорить, но я веду себя как партизан, выбрав тактику полного игнорирования, и с нетерпением жду вечера, чтобы снять проклятую повязку и наконец-то увидеть мир своими глазами.
В семь вечера появляется наш врач – Игорь Юрьевич. Как назло, он снимает повязку Тарасенко и только после доходит до меня. Я же все это время кое-как сдерживаюсь, чтобы не устроить очередной скандал, вспомнив о своем работодателе.
– Ну-с-с-с, Кристина Эдуардовна, теперь посмотрим, что у вас.
Повязка снята, и я кое-как, не без помощи специального раствора на ватном диске, разлепляю склеившиеся ресницы.
– Жжения нет, – тут же отчитываюсь доктору.
– Отлично, теперь проверим само зрение на каждый глаз, – кивает врач.
Спустя еще несколько минут, выдав мне рецепт капель для глаз и кое-какие лекарства от аллергии, он заключает:
– Косметикой не советую пользоваться ещё минимум три дня, все лекарства принимать, на ночь ватные диски с раствором на глаза…. Ну и обязательно показаться через три дня окулисту для контрольной проверки, и наведаться к аллергологу. Могу вас сразу на прием записать, в нашей клинике все специалисты есть.
– Спасибо, – уныло отвечаю я, рассматривая свои красные, как у вампира глаза в зеркальце, что успела достать из сумочки, и опухшее, словно у заправской алкоголички лицо, – но я завтра домой в другой город уезжаю, там обязательно посещу врачей.
– Опухоль уже завтра к вечеру спадет, но если нет, тогда сразу же, не мешкая, обращайтесь к врачу.
Доктор участливо пожимает мне руку на прощание и наконец-то отпускает меня на все четыре стороны.
– Буду надеяться, – вздыхаю я. – Счет мне дадут на выходе?
– Все ваши расходы уже покрыл господин Тарасенко.
– Понятно.
Впрочем, этого и следовало ожидать.
Как только врач покидает палату, я вскакиваю с постели, вызываю такси и как метеор начинаю одеваться, пока Тарасенко занял ванную.
Ничего страшного, в гостинице приведу себя в порядок. Лишь бы поскорее сбежать отсюда, благо в сумочке есть большие черные очки, закрывающие добрую половину моего лица, и можно спрятать за ними опухшую мордашку.
На одевание у меня уходит ровно три минуты. Открыв дверь палаты, я уже намереваюсь сбежать, однако мне преграждают путь два амбала.
– Прочь с дороги, – со злостью цежу я.
– Простите, Кристина Эдуардовна, но Евгений Николаевич просил его подождать, – вежливо отвечает один из амбалов,
