она сконфуженно замолчала и закрыла пылающее лицо руками.
Затем, дрожа от волнения, смело вскинула тёмно-сапфировые глаза, полные слёз и боли, и произнесла:
– То, что ты делаешь – подлость. Самая настоящая. Другого названия происшедшему нет. Но самое страшное – равнодушие, с которым ты об этом говоришь. Нежелание понять и почувствовать. Что кому-то причиняешь боль, неумение жалеть. Из-за равнодушия и чёрствости в любой момент может произойти новая случайность – тоже жестокая и некрасивая, потому, что подлость никогда не возникает из ничего.
Грудь её вздымалась от рыданий, слёзы падали на бледные щёки, глаза её тревожно и пугливо блуждали по комнате. Росла обида, как паутина.
Им овладело неодолимое желание прикоснуться к ней нежно и ласково, но вместо этого он резко выкинул вперёд руку, и железными тисками сжал горло девушки.
Избалованный лёгкими успехами в своих амурных делах, он никак не мог объяснить себе эту неудачу.
Девушка застыла, окаменев, глаза расширились, рот приоткрылся, в горле пересохло – ни пошевелиться, ни крикнуть она не могла.
Влад был безукоризненно красив, но лицо его жестокостью своего выражения могло скорее внушить ужас, нежели любовь.
– А ты не такая же, как все? Ты таяла, как воск в моих руках. Ты такая же сучка....
Она, почувствовав, на себе пронизывающий, циничный взгляд голубых глаз Влада, ощутила неприятное покалывание вдоль позвоночника. Он наклонился и внезапно поцеловал её. Ася на мгновение приоткрыла рот от удивления. Поцелуй длился на несколько секунд дольше, чем можно было ожидать.
– Что не понравилось? – спросил он, увидев презрительный взгляд девушки. – А совсем недавно ты наслаждалась, когда я целовал тебя.
Его большие голубые глаза смотрели на неё не отрываясь. Она не понимала до конца значение его слов, скрытых угроз, но чувствовала, что дала какой-то повод, стала причиной какого-то события, давший ему право так себя с ней вести.
Ася слабо вскрикнула, почувствовав объятия дерзкого красавчика.
В ушах звенел издевательский смешок, его хриплое покашливание; она чувствовала на себе взбешённый взгляд остекленелых глаз, слышала оскорбляющие её достоинство слова.
Казалось, что он сходит с ума. Всё произошло так неожиданно, что ребята опешили и не сразу сообразили, что происходит.
Влад сам лишь тогда начал кое-что соображать, когда, вскрикнув от острой боли, выпустил из рук девушку.
Чуть живая от страха и усталости, она опустилась на колени, прислоняясь головой к стене, растрёпанные локоны цвета меди рассыпались по плечам, одежда пришла в беспорядок.
Кто-то пытался помочь ей подняться, кто-то кинулся разнимать дерущихся.
Он вошёл в тот момент, когда Влад, держа девушку за горло, говорил ей гадости прямо в лицо. Такого он простить не мог.
