хороших докладов, не вставать рано-рано, чтобы укладывать волосы перед зеркалом, пока руки не затекут, не наглаживать так тщательно рубашку, не спать одной накануне. Можно…
– Прекрасно, Варечка! – говорит ей пожилая коллега. – Пойдемте за наш столик.
Люди уже расходятся на обед, соседняя комната с конференц-залом – ресторан, по уровню, конечно, столовая.
Варвара заметила ее еще вчера, на торжественном открытии. Та сидела через несколько стульев, немного позади. Оглянувшись раз, увидев эти губы, она уже не могла слушать выступающих, хотя среди них был и Анатолий Валерьевич, которого она уважала, который преподавал ей еще в университете, на лекциях которого она сидела с открытым ртом.
– Салатик? – все та же коллега пытается за ней ухаживать, видя ее пустую тарелку.
– Я сама. Спасибо.
Она искала ее среди сидящих за столиками, оглядела все соседские. Делала это неаккуратно, ее спросили:
– Вы кого-то ищете?
Варвара улыбнулась и на секунду вообразила, что улыбается ее улыбкой, ее красными губами, и почувствовала себя такой скользкой, гибкой, всемогущей.
– Нет.
Такую улыбку она дарила бы всем, не берегла ее для одного-единственного. Милостыня недостойным, награда победителям.
– Попробуйте, это очень вкусно.
И в ее тарелке оказался кусочек мяса, потом ложка салата, еще что-то. Она не сопротивлялась, знала, что есть этого не будет. Она вообще здесь есть не будет, она уже хочет домой, эти губы все отравили. Ведь можно же быть просто красивой, но зачем быть такой хищной, зачем так понимать свою власть?
А он? Он их видел? Мысли о чужом превосходстве всегда приводили к нему. Конечно, видел, отвечала себе Варвара. Ей казалось, что этот гул голосов, наполняющий собой огромный зал, был только о них. Все говорили, обсуждали, восхищались, а обладательница прекрасных губ сидела за одним из столиков, откинувшись на спинку стула, и величественно принимала преподносимые ей дары. И он был среди дарителей.
Она встала, вышла из-за стола. Нет, она так ее не найдет, если будет сидеть и есть салат. Ее спрашивали все разом, спрашивали, хорошо ли она себя чувствует, случилось ли что. Она отмахнулась, да, да, все сразу.
Направилась к входу. Зал начинался с колонн и трех ступенек. Она поднялась. Смотрела сверху на гудяще-едящую массу.
– Как Полина? – раздался голос у самого уха.
Варвара вздрогнула. Не обернулась.
– Началось, – ответила она.
Варвара знала, что утрирует. Она ведь себя уже убедила, что оно и к лучшему. Что такой Полину не обидит, ведь сам обиженный. Но ей хотелось сообщить ему о чем-то важном, страшном, волнующем. Ей хотелось, чтобы ему казалось, что в ее жизни еще хоть что-то происходит.
– Что началось?
Она повернула голову, его подбородок почти касался ее плеча.
– Влюбилась.
Короткий смешок, а потом коснулся губами чуть выше уха. Даже не поцелуй. Но как надолго этого хватит!
