на нее свой гневный взгляд.
– Рут… – Клара встала и осторожно приблизилась к поэтессе, держа стаканчик с виски Питера в качестве взятки. – Отпусти зайчика.
Прежде она такого никогда не произносила.
– Если это зайчик, – проговорила Рут, словно обращаясь к умственно отсталому ребенку, – так откуда у него вот это?
Она показала на яйца.
– С каких пор зайцы несут яйца? – гнула свое Рут, глядя на ошарашенных жителей деревни. – Вам это не приходило в голову? Откуда они их берут? Предположительно у шоколадных курочек. Этот зайчик, вероятно, спер яйца у шоколадной курочки, которая теперь ищет своих деток. Возмутительно!
Забавно: пока старая поэтесса говорила все это, Клара и в самом деле представила себе шоколадных курочек, которые в отчаянии ищут свои потерянные яйца. Яйца, похищенные пасхальным зайцем.
В этот момент Рут бросила шоколадного зайца на пол, и тот разбился на кусочки.
– О боже! – воскликнул Габри и бросился подбирать то, что осталось. – Я хотел отдать его Оливье.
– Правда? – спросил Оливье, забывший, что сам же и покупал этого зайца.
– Странный какой-то праздник, – зловеще произнесла Рут. – Я его никогда не любила.
– Теперь это взаимно, – сказал Габри, держа разбитого зайца, словно любимое раненое дитя.
«Какой же он отзывчивый», – уже не в первый раз подумала Клара. Габри был такой большой, такой огромный, что о его чувствительности легко было забыть. Пока не наступали такие вот мгновения, когда он нежно держал умирающего шоколадного зайца.
– Как мы празднуем Пасху? – спросила старая поэтесса, выхватив из руки Клары стакан с виски Питера и осушив его. – Мы ищем яйца и едим горячие крестовые булочки[3].
– Mais[4] мы и в Святой Томас тоже ходим, – возразил месье Беливо.
– В пекарню Сары ходит больше людей, чем когда-либо появляется в церкви, – отрезала Рут. – Они покупают выпечку, на которой изображено приспособление для пыток. Я знаю, вы думаете, что я сумасшедшая, но, возможно, я здесь единственный здравомыслящий человек.
На этой пугающей ноте она похромала к двери, но у порога повернулась:
– Не давайте этих шоколадных яиц детям. Иначе случится что-нибудь плохое.
И она, как плачущий пророк Иеремия, оказалась права: плохое и в самом деле случилось.
На следующее утро яйца исчезли. Найти удалось только обертки. Поначалу жители деревни подозревали детей постарше. Кое-кто даже думал, что это Рут саботирует праздник.
– Нет, вы только взгляните, – сказал Питер, показывая растерзанную коробку из-под шоколадного зайца. – Отметины зубов. И когтей.
– Значит, это и правда Рут, – пробормотал Габри, забрал у него коробку и стал изучать.
– Посмотрите-ка! – Клара бросилась за оберткой от пасхального яйца, которую понесло ветром
Но (
