ты не предупредил меня, что киллер так близко?! Вы же должны были за ним следить! Неужели нельзя было сказать об этом заранее? Или вы что, его упустили?»
Но улишш, как ни странно, отозвался не сразу. И, судя по вялым ответам, был не в настроении общаться. Единственное, что он сообщил, это то, что нуррята по-прежнему отслеживали заказанного им человека. А связаться со мной в последние два с небольшим рина попросту не смогли. Им словно… помешало что-то?
«Может, дело в изоляторе? – порывшись в памяти, предположил я. – Возможно, он блокирует не только обычную магию? Или же это «разумники» виноваты со своими дурацкими книгами? Малыш, она могла помешать нам друг друга услышать? У тебя, случаем, голова не раскалывается?»
Ули ответил что-то невразумительное и пропал, заставив меня порядком поволноваться. Но вскоре после этого донимавшая меня головная боль исчезла, и вот тогда Ули вернулся. Причем уставший, расстроенный и очень-очень желающий, чтобы я больше не возвращался в «плохую комнату» с «плохими бумагами».
«Значит, это и впрямь «разумники», – с неприятным удивлением признал я, трясясь в карете. – Ну что за козлы, а?»
Черт. То, что непонятная магия нарушила нашу связь с Ули, было плохо. Но и отказаться от чтения этих книг я не мог. И потому, что меня не понял бы учитель Таора. И потому, что там, возможно, таилась важная информация.
Правда, за те два рина, что я успел с ними поработать, ничего особо ценного или интересного мне на глаза не попалось. Нет, я не спорю: трактат об истоках зарождения магии на Ирнелле или глубокомысленные рассуждения о свойствах человеческой ауры имели немаловажное значение для становления и развития гильдии магов… лет этак тысячу или две назад. Но сейчас, когда мне приходилось перечитывать общедоступные факты и прилагать для их понимания столько усилий, это казалось неоправданной тратой времени.
Единственное, что было путного в этих книгах, это принципиально отличающийся подход «разумников» к созданию заклинаний.
Традиционная магия, как я уже знал, базировалась на принципе «ничто не берется ниоткуда» и всецело подчинялась закону сохранения энергии. Согласно ее постулатам, магический дар был искрой, которая при должном умении воздействовала на подходящее топливо и разжигала из него пожар. Чем ярче искра, тем проще поджечь.
Все вроде бы просто и понятно.
Исходя из этих же постулатов, маги традиционного направления не создавали заклинаний в полном смысле этого слова. Они лишь выуживали из окружающего пространства доступную им энергию и преобразовывали ее с помощью дара и магических формул в то, что им нужно. Стихийные маги, соответственно, использовали силу огня, воды, земли или воздуха. Универсалы умели подчинять энергию сразу двух, а то и трех стихий. Бытовики худо-бедно освоили комбинированную магию, ухватив кусочек стихийной магии, кусочек строительной и черт знает чего еще, создавая из этих пазлов нечто совершенно новое. И только целители черпали свою собственную жизненную силу для лечения других, восполняя потом потери естественным путем или же с помощью специально созданных артефактов.
«Разумники»,
