что ты превращаешься в воспоминание.
Мне сказали, что всё это часть «исцеления», Лена. Ты можешь в это поверить?
Жёлтая тропа относительно прямой линией тянулась от причала воздушного челнока; она была похожа не на настоящую дорогу, а скорее на колею, вспаханную в поле огромным пальцем. В конце ждали четыре повозки.
Шэй позволил парню из каюты-люкс первым выбрать себе лошадь; остальные пассажиры в белых и коричневых брюках и в платьях пошли пешком. Половину из них за час до этого, должно быть, вывернуло наизнанку – их лица покрывала бледность, но глаза сияли: «Только посмотрите на неё. Смотрите».
Башня заслоняла солнце, накинув покрывало длиной в километр на поля, тополя и деревню, ютившуюся у подножия холма, на котором, свернувшись гусеницей, дремал замок. Муравьи копошились по вертикальному остову башни; половина из них висели на ниточках на такой высоте, что Шэю пришлось задрать голову. Рабочие. Некоторые вползали и выползали из дыр, сочившихся розовым сиянием.
Тонкая полоса на горизонте была королевством Думы, возможно, с их не столь технически совершенными, но многочисленными воздушными челноками, и воображение Шэя нарисовало ему иное небо – алое – и корабли, огненными шарами падающие вниз, и шёпот стрел из баллист башни. Неудивительно, что Дэлин столько вложила в это строительство – оно было её наследием, самым дерзким оборонным сооружением из когда-либо построенных человеком.
Голова закружилась.
Словно проблеск чего-то обыденного, сухопарый возница, прислонившись к забору в некоем оцепенении, рассматривал проходивших мимо людей.
– Я прибыл, – сказал Шэй. – За мной, случайно, не прислали сопровождающих?
Мужчина скосил на него глаза.
– Чего?
– Из замка не присылали карету, чтобы забрать меня?
– Если и присылали, то мне уж точно об этом не сообщили.
Они посмотрели друг на друга.
– Что ж… Вы не могли бы хотя бы помочь мне с багажом?
Даже когда лошадь пошла размеренной рысью, башня осталась неподвижной, словно составляя единое целое с оранжево-розовыми облаками – картина на огромном плоском полотне.
Вдали, по полям, блуждающими огнями плыл ряд жёлтых точек.
– Надеюсь, мне это не мерещится, – сказал Шэй.
– Жёны. – Возница щёлкнул языком. – Невесты. Фонари нужны для бригадиров, которые остаются на ночь на стройке.
– Разве у них там нет фонарей?
– Это такая традиция.
За одно дыхание до заката облака на горизонте, казалось, поймали отблеск процессии – а внизу, на земле, что-то шевельнулось в душе у Шэя. Возможно, где-то там и для него горел фонарь. Возможно, за очертаниями башни что-то ждало своего часа.
Он ухватился за эту мысль как за спасительную нить и попытался сосредоточиться на ощущении. «Это ещё не конец, мы ещё повоюем».
На окраине деревни мальчик и девочка, оба с парой коричневых пятен вместо коленок, бегали кругами,
