оттенок приблизилось к красному.
– Слухи, распускаемые идиотами.
– Милорд, если позволите, – сказала главный инженер. Бриэль. – Мы использовали устройства дракири, чтобы ускорить строительство…
Герцог отмахнулся от неё:
– Да, так мы и поступили. Разве Дэлин не этого хочет?
– Я не могу говорить за королеву, но что-то мне подсказывает, что она хочет, чтобы это предприятие завершилось успехом и башня не треснула, как скорлупа. Что, собственно, случится, если вы продолжите использовать эту технологию. – Шэй повернулся к Бриэль: – Когда я смогу посетить стройку, миледи?
Она открыла рот, но герцог снова прервал её:
– У вас есть опыт в строительстве?
– Нет.
– Вот именно, чем вы там занимались, пока не стали министром? Возглавляли обувной завод?
– Я руководил мебельной мастерской, милорд. Это было семейное предприятие. Причём достаточно большое – мы поставляли…
– Большое, как моя задница. – Герцог хлопнул рукой по подлокотнику кресла. – Мне всё равно.
Он мог позволить себе грубость. У него была по меньшей мере двадцатилетняя фора в политике, и это была его вотчина.
Все в комнате, включая грифонов на настенных гобеленах, уставились на Шэя.
Он мог надавить на них, воспользоваться своим статусом посланника королевы, но не станет ли ситуация от этого только хуже?
– Послушайте, я понимаю, что вам кажется, будто я посягаю на вашу власть, – сказал он. – Но я здесь лишь для того, чтобы помочь. Мы хотим одного и того же…
– Вот оно. – Герцог вскочил с кресла. – Вот оно. Вы сидите у себя на Красном холме и думаете, что знаете, как тут обстоят дела. Позвольте вам сказать: ничего вы не знаете. Для Дэлин башня – всего лишь способ потешить самолюбие.
– Нет, это высота, с которой баллисты смогут сбивать гипотетические воздушные челноки. Так её видите вы, так же её видит и она.
– Старуха Дэлин видит лишь памятник собственной гордости. Нам же эта чёртова башня нужна, чтобы выжить.
– А, так теперь мы о выживании говорим. Простите, милорд, но то, что вы граничите с Думой, не делает…
– Да неужели? – Герцог двинулся на Шэя и остановился на полпути, у незримой разграничительной линии, не желая отделяться от своей свиты. – Вы видели их кронпринца? Того, который правит страной с тех пор, как его отца хватил удар?
– Это чистой воды разжигание воинственных настроений, и вам это прекрасно известно. Ещё в моём детстве кто-нибудь постоянно говорил о том, что думцы нападут на нас.
– Границу перейдите. – Герцог ткнул пальцем в чёрное окно. – Прошу вас. Съездите в Полтаву. Это их деревня, но половина населения – наши люди, оставшиеся там, когда карту перекроили. Точнее, они были нашими. Посмотрите, что они сделали с деревней, и сами всё увидите.
– Не стоит также забывать о попытках диверсии, – сказал Патрик, военный советник, неожиданно ясным, решительным баритоном. – Кто, если не кронпринц…
Герцог,
