заходили в подъезд и поднимались ко мне. – Они-то каждый день по телику мелькают, а я больше… теневая танцовщица. – Она хмыкнула.
«Shadow dancer», – вспомнила я. Ну да, ну да.
Людмила, пока мы поднимались, успела подогреть мясо, заварить чай, и – слюнки потекли – открыла и банку огурчиков, и маринованные грибы.
Рубиновая, снимая пальто, открепила с него свой детектор прослушки и нацепила прямо на свитер. Огонек по-прежнему горел зеленым светом.
– В моей квартире прослушивающих устройств можете не опасаться. И камер нет, – заверила я.
Это правда: специальные механизмы («глушилки», если коротко) я установила чуть не в первую неделю пребывания у Милы.
– Поверю на слово, – отозвалась Рубиновая, не снимая ни детектор, ни парик. И тут же расплылась в обаятельнейшей улыбке, как-то скрывшей синяк. – Людмила, простите, как вас по батюшке?
Тетушка улыбнулась в ответ:
– Можно просто Мила.
Лидия Ильинична в присутствии тетушки начала разговаривать более высоким голосом, не похожим на ее настоящий. И вела себя безобиднее некуда. Если бы я не слышала, как она матерится, не поверила бы, что она слова-то такие знает. Женщина-хамелеон. Ничего, сработаемся. Я и не к таким персонажам приспосабливалась.
Изумительный обед с лихвой утолил мой затянувшийся голод. Я ела, не поднимая головы от тарелки, стараясь не давиться – так было вкусно. Для Милы это был лучший комплимент ее стряпне. Я всегда считала, пойди она по пути кулинарии, стала бы шеф-поваром, не меньше.
Рубиновая была того же мнения: она не только управилась со своей порцией быстрее меня, успевая воздавать хвалы и прихватывать то гриб, то огурчик, но и попросила добавки. Вполне возможно, что она, скрываясь ночью от погони, и не ела-то ничего.
После обеда (эх, знала бы тетушка, кого она только что накормила от пуза!) мы с Лидией Ильиничной ушли в мою комнату. Я не намеревалась при ней собираться в дорогу. Клиентам совсем необязательно знать все секреты и приемы тех, кто их охраняет. Главное, чтобы приемы работали.
Нет, мы собирались обсудить план действий.
– Как мало для счастья надо, а! – блаженно, тем же высоким «не своим» голосом поделилась Рубиновая, чуть похлопав по животу. – Иногда думаю, зачем мне все это, скандалы, интриги, расследования…
Забавно, о чем-то подобном меня порой спрашивает Мила, когда у нее со свежей силой вспыхивает желание выдать меня замуж. Вспыхивает, да быстро иссякает. Почему? А вы подумайте, какой мужчина может жениться на женщине, которая запросто завалит противника голыми руками? Разве что безнадежный хлюпик-подкаблучник. Рядом со мной инстинкт защитника не реализуешь, я сама кого хочешь сумею защитить. Это я умею лучше всего, потому и занимаюсь.
Я знаю, что Людмила периодически звонит моим родителям во Владивосток, делится новостями – этакий курьер меж двумя поколениями. И точно знаю, что отец ни разу не спросил о моем потенциальном замужестве. Может, он лучше всех
