style="font-size:15px;"> – Может, не зря он на своей гитаре бренчит. Музыкантом или поэтом станет.
– А жрать-то что будет?
– Ты вечно со своей приземлёнщиной, может, рядом с нами великий поэт растёт.
– Знаем мы таких поэтов. Потом на улице под забором валяются.
– Нет, ну ты подумай, в кого он такой? – не унималась дивиться дочь.
– В отца, понятное дело.
– А что, он тоже стихоплётом был?
– Был. И манеры те же. Воображал себя непонятым гением. А на самом деле спившийся алкоголик.
Света давно уже имела свои представления об отце, в основном поверхностные, внешние. Но она ничего не знала о нём внутреннем. Каким он был человеком до того, как спиться. После расспросов о папе, на которые мать отвечала так же поверхностно, Света совсем потеряла к нему интерес. Она помнила его лучше, чем брат, но помнила уже в той крайней стадии распада личности, в какую входят все зависимые люди, стоя у последней черты своей жизни. И, будучи солидарной с мамой, считала его исчадием ада. Девушка не испытывала никаких тёплых чувств, не искала его – ни среди живых, ни среди мёртвых, и вообще никогда не думала о нём.
После упоминания об отце она нашла в своём сердце лишь бледный образ человека, который тиранил их семью. Но брат… Младший брат был иным. И сейчас Света это осознала. Впервые он заинтересовал её и взволновал. Неужели она всю жизнь, все его пятнадцать лет, видела брата другим? Бестолковым, скучным, маленьким гадёнышем.
Он всегда мешал ей в те годы, когда ей было велено за ним приглядывать. Вместо того чтобы слушаться, он без спроса брал её вещи, а когда она наказывала его за это, то всегда молчал. «Хоть бы раз огрызнулся!» – думала Света. Да, он бесил её своим молчанием. Он не жаловался маме, не высказывал обид сестре. Иногда складывалось впечатление, будто он вообще неживой и не умеет чувствовать. Света же, полная его противоположность: шумная, болтливая – не понимала и не принимала таких людей. Это-то её и раздражало в брате. Раздражало то, что он мог быть незлопамятным, некапризным, нетребовательным, необидчивым, вроде бы даже бесхарактерным, но на самом деле более сложным, чем все они.
И только сейчас девушка впервые задумалась, что, возможно, совсем не знает его. С этого дня Света начала исподтишка наблюдать за младшим братом, а Май, не замечая этого, продолжал вариться в собственном соку.
После летних каникул молодой человек пошёл в десятый класс и оказался в новом положении. Об этом позаботилась Тая. Она записала его в лучшие друзья, тем самым открыв дорогу в свою школьную компанию. Тая гордилась дружбой с этим немногословным парнем и всячески выставляла её напоказ. Все её школьные сестрички, как она их называла, кому был интересен Май, сгорали от нетерпения и желания узнать его получше. Тая, болтушка, рассказывала, что её друг – музыкант и один из самых интересных парней, которых она когда-либо встречала. Реклама была дана, а былая отстранённость и замкнутость молодого человека придали его образу ещё больше загадочности
