элем» и все дела.
– Вы чуть не опустошили погреб! – Уильям не выдержал и расхохотался. – А своими песнями на рассвете перебудили всех женщин, которые накануне оплакивали казнённых и пленных! Я ещё не забыл, как Ранульф ел столько, что собакам под столом пришлось голодать, а ты, хорошенько выпив, вздумал приставать к служанкам!
– Да, милорд, было дело, – Олаф принял покаянный вид, – только вы пленных потом отпустили без выкупа!
– Им надо защищать свои земли, – Уильям посерьёзнел, – кормить свои семьи. Лучше окружать себя благодарными людьми, чем теми, кто с тобой находится из страха.
– Воистину, – вздохнул Олаф и обернулся. – Сюда кто-то скачет на бешеной лошади, милорд.
– Наверное, гонец, – предположил Жан, придержав своего коня.
– Нет, это, видимо, кто-то забыл поцеловать свою даму перед отъездом, и она решила отправить гневное письмо, – Олаф пожал плечами.
Уильям прищурил глаза и нахмурился. Гонец направлялся в его сторону. Бросал взгляды на знамя дома де Клер, рассматривал жёлтые щиты с красными полосами до тех пор, пока не увидел Уильяма. Когда парень приблизился, то его юное, ещё безусое, лицо, показалось смутно знакомым под слоем дорожной пыли. Олаф уступил парню место рядом с Уильямом, а сам вместе с Жаном чуть сбавили шаг и встали позади.
– Откуда ты? – спросил Уильям, ожидая, пока запыхавшийся гонец сможет отдышаться.
– Из Суффолка, милорд, – парень говорил с характерной для тех мест вопросительной интонацией, при этом меняя «э» на «ой» и растягивая «у». – Гилберт де Клер велел как можно быстрее доставить вам письмо.
С этими словами гонец вытащил из внутреннего кармана кожаной куртки свиток, скреплённый восковой печатью Гилберта. Протянув пергамент Уильяму, выпрямился в седле, ожидая дальнейших распоряжений.
– Поедешь с нами до привала. Поешь, отдохнёшь, потом решим, что делать дальше, – Уильям забрал письмо. – Пока далеко не отходи.
– Слушаюсь, милорд.
Привязав поводья к луке седла, Уильям развернул послание, которое Гилберт явно писал в спешке: «Мой брат и добрый друг! Алан де Фриз от лица твоей жены и жителей Иннис Касла обратился ко мне за помощью, поскольку крепость оказалась в осаде. Кланы Кэмпбэллов и Мюрреев вступили в сговор и объединились с валлийцами. Они сожгли две деревни и грозятся перерезать всех живых. Я и мои рыцари немедленно выдвигаемся в путь. С божьей помощью отстоим крепость, и надеюсь, что следующее послание придёт к тебе от меня с добрыми вестями».
Свернув письмо, Уильям задумался. Если Кларисс была вынуждена обратиться к его брату за помощью, значит, дела плохи. Клан Кэмпбэллов славился своей свирепостью – они вырезали скот и вешали людей, попадавших им под руку. С этими горцами, нашедшими себе дом среди непроходимых скал и туманных высот Беурл-Амхейна, невозможно было найти общий язык. Мюрреи были более
