Рита повернулась, чтобы включить чайник. – Настя звонила. Там довольно интересный случай в клинике сегодня произошёл. Пытаемся понять.
Игорь на мгновение остановился, вытаскивая из микроволновки тарелку с ужином.
– Интересный случай? – эхом повторил он. – Сухомлинский с собой покончил после поездки на Алтай?
Рита подняла удивлённый взгляд на мужа.
– Год назад ездил, – ответила она. – И не с собой покончил, а умер. Но при довольно странных событиях.
Рита пересказала содержание своего разговора с Анастасией Яковлевной, показав Игорю переписку и фото рисунков Сухомлинского.
– Это озеро? – Игорь внимательно изучал рисунок.
– По всей видимости, – кивнула Рита. – А вас чем это заинтересовало?
Игорь рассмеялся. Всеведению ФСБ уже вряд ли кто удивлялся. И Рита даже не спросила, откуда он об этом узнал.
– У нас тоже был странный случай.
Игорь пересказал все события ночи и рабочего дня, подробно описав то, что увидел на видеозаписи.
– Если тебе не сложно, то, может, приедешь завтра, вместе посмотрим, – завершил он. – В общем, мы тоже не понимаем, что произошло. Я ещё думал, может, какие наркотики. Или внушение. Но тут год разрыва, а картина такая же.
– Или почти такая же, – согласилась Рита. – А что про пещеру известно?
– Ничего, – Игорь пожал плечами. – Хотя место должно быть печально известным. В интернете информации нет. У местных только спрашивать. Ну, вот, группа поехала, будут узнавать.
Рита устало вздохнула.
– Я забивала имя «Яркынай», – произнесла она. – Во всяких вариациях. И «Яркынай фольклор», и «Яркынай пещера», и «Яркынай озеро». Тоже ничего. Может, это местное божество, или хозяйка пещеры?
– Яркынай? – повторил Игорь.
– Да, Сухомлинский называл это имя. Но я о такой ничего не слышала.
Игорь молча покивал. Сказать, что Рита любила Алтайский фольклор – ничего не сказать. Она помнила все сказания, впитывала все поместные рассказы о горных духах, изучала историю и топонимику Алтая. И если для него горы, в первую очередь, были местом отдыха, проверки себя на прочность и источником приятного адреналина, то для Риты они были другим миром. И это был мир легенд и мифов, укрытых туманами тайн, мир вдохновения, преображения и средством бегства от реальности. Она словно растворялась в свежем дыхании гор, впитывая всем своим существом непостижимую строгую и таинственную прелесть дикой природы и становясь её неотъемлемой частью. «С первого момента, когда я увидела Алтай», – говорила она. – «Моё сердце осталось в горах». И это сложно было назвать преувеличением. Если бы Бажов писал «Сказы» на Алтае, он мог бы взять образ Риты для описания своей Хозяйки. И если уж Рита не знала ни про Яркынай, ни про пещеру, это означало, что место могло быть очень таинственным.
– Ладно,
