решение.
– Ты предлагаешь…, ты предлагаешь стать цареубийцей?
– Я ничего тебе не предлагаю, сама жизнь или вернее твоя страшная смерть подсказывает это решение.
– Но он же царь, помазанник Божий!
– Он немощный старик, пил всю свою жизнь кровь подданных, но даже перед самой кончиной не насытился ею. Пришёл твой черёд, твою жизнь и жизни ни в чём не повинных колдунов он решил захватить с собой.
– Что будем делать? – решился Бельский.
– Я попытаюсь убить его словом, если не получиться, задушим.
Богдан потоптался на месте, ему потребовалось время, чтобы набраться смелости для страшного деяния.
– Идём, пока за нами не пришла стража, будем медлить, окажемся на веретене.
***
Царь лежал на подушках. Скрип, открываемой двери, вернул его к реальности. Как показалось Годунову, он даже обрадовался пришедшим боярам.
– Подготовили казнь?
Годунов сделал шаг к постели, его взгляд сверлил самодержца. Грозный заслонился от этого взгляда рукой, визгливо крикнул:
– Отвороти глаза, пёс!
Годунов не обращая внимания на возгласы царя со сталью в голосе бил словами самодержца наотмашь.
– Волхвы настаивают на том, что ты сегодня умрёшь, сегодня, ещё до захода солнца. Так показали звезды, а звездами правит Бог. Твоя смерть – это Божья воля!
Некогда грозный царь на четвереньках стал отползать к углу кровати, он боялся взглянуть на своего слугу. Достигнув стены, царь уселся и замахал руками, будто это могло его защитить от взгляда и слов Годунова.
– Иван Васильевич, страшно умирать? Ты был владыкой над жизнями и смертями своих подданных, теперь ты предстанешь перед Богом, а он вспомнит все твои грехи, спросит за каждую загубленную жизнь!
Годунов навис над телом и жизнью самодержца или над тем, что от него осталось….
– Так умри же!
Иван Васильевич вскрикнул и повалился на постель. Его тело извивалось, он скрипел зубами, несвязно бормотал.
Годунов повернулся к Бельскому и взглядом указал на жалкого, страдающего старика, но Бельский не никак не отреагировал. Тогда Годунов подал ему подушку, подтолкнул его к ещё живому царю.
– Богдан, помоги несчастному.
Бельский опасливо подходил к больному и умирающему человеку, но душить его он не осмеливался.
– Богдан, вспомни, что тебя ждёт костёр.
Богдан ещё раз взглянул на Годунова, а тот подбодрил его:
– Смелее, он хотел и ещё хочет убить тебя.
Иван Грозный попытался ещё может быть последний раз вздохнуть, но подушка,
прижатая Бельским к его лицу, не позволила ему это сделать. Истерзанное жизнью и болезнью тело вздрогнуло, вытянулось и затихло.
– Вот и всё, – Годунов потрепал друга по плечу, – ты спасен, и власть сама идёт в наши руки.
– Какая
