не дразнят: и жирдяй, и поросёнок, и хряк, и толстуха. Я ненавижу эту физкультуру, только выйду в спортзал, и начинаются идиотские смешки, хихиканья, издевательства, подколы. Я больше не буду ходить на физру, пусть мне ставят двойку, наплевать! – отрезала Катя.
Ах, Катя, говорила же тебе Татьяна Михайловна: не ешь конфеты, ешь поменьше сладкого. А ты не слушалась, даже ночью вставала и втихаря на кухне жевала. Это же надо, встать ночью, чтобы сделать бутерброд с маслом, добавить сверху варенья и съесть его. Даже я ночью не ем, вернее, стараюсь не есть, разве только иногда, и то за компанию с твоим папой.
– Девочка моя, запомни одно: оскорбляют недалёкие люди, и зачастую у них полно своих комплексов, они сами в себе не уверены. Умный человек никогда не опустится до оскорблений. Ему просто не до этого. – Татьяна Михайловна погладила Катю по голове.
– Получается, у нас в классе нет умных людей, потому что обзывают меня все, – грустно заметила Катя, – кроме Верки.
– Ну и бог с ними! Со временем ребята изменят отношение к тебе, вот увидишь, – сказала мать, – а сейчас надо постараться просто не обращать внимания на их выпады. Все эти клички и прозвища прилипают только к тем, кто на них реагирует. А перестанешь огорчаться – вот увидишь, им станет скучно, и всё само собой прекратится.
– Легко тебе говорить, мама. Ты стройная, красивая. Ещё говорят, что я на тебя похожа. Чем? Нисколько не похожа, посмотри на себя и на меня? Я какой-то гоблин, – грустно вздохнула Катя. – И как я могу не расстраиваться, когда весь класс хихикает надо мной.
– Никакой ты не гоблин, прекрати говорить ерунду. А на меня ты похожа, ещё как похожа! И, между прочим, такая же упрямая, как и я, – улыбнулась Татьяна Михайловна. – Катюш, мы решим твою проблему буквально за несколько месяцев, но при одном условии, – добавила она.
– При каком? – вскинула брови Катя.
– Условие очень простое: будешь выполнять всё, что я велю. Согласна? – спросила Татьяна Михайловна.
– А что я должна делать? – поинтересовалась Катя и посмотрела маме в глаза.
– Всё, что я скажу, – ответила Татьяна Михайловна и погладила Катю по щеке. – Я не потребую от тебя ничего сверхъестественного, всё будет в меру твоих сил, но при условии непременного выполнения всего, что я велю. Если согласна, начнём работать прямо сейчас.
– Хорошо, мама. Согласна! – твёрдо ответила девочка.
– Мы изменим твой образ жизни, питание, вкусовые привычки, и через три-четыре месяца ты будешь любоваться на себя и гордиться. Но если ты согласна, то я не приемлю никаких споров, нытья и хныканья. Ты уже взрослая девочка, и пора привыкать трудиться над собой. А работа над собой – это самый тяжёлый труд. На свой выпускной вечер ты будешь самой красивой девочкой в школе, обещаю. Правда, тебе до него ещё далеко.
Татьяна Михайловна улыбнулась и встала с кровати.
– А сейчас переодевайся, мой руки и приходи обедать.
– Мам, ты как думаешь, я справлюсь? – спросила Катя и грустно вздохнула.
