что программа в тот год, когда Сергей ушел, была романсовая. И мысленно тяжко вздохнула. Вот романсы я любила. Но когда их громыхали великолепными голосами – совершенно нет. Посмотрим, что получится…
– Ехали на тройке с бубенцами… – начал Сергей.
И я снова вздохнула. Пожалуй, его голос мне нравился больше всех. Ничего личного, просто именно такой тембр, низкий, глубокий, богатый, я люблю. Но вот тут он стал показывать и красоту, и мощь, и силу, и переливы. И цыганщину.
И к тому же они грохотали, демонстрируя всю красоту голосов. Дело хорошее, но романсы.
Не люблю такое, вот правда. Не надо отчаяние громыхать. Его проживать надо по-другому.
– Если ты еще раз повернешься ко мне спиной, когда я пою, и начнешь смеяться – я развернусь и просто уйду, – тихо проговорил Сергей, внезапно прекратив петь.
Не знаю, как остальные, а я вздрогнула от неожиданности.
Пение оборвалось, сбилось и погасло. Музыка продолжала играть что-то сложно-симфоническое, но разом осиротевшее.
Ну надо же. Ждала-ждала, а взрыв пропустила. Сергей замер у микрофона, Лев стоял к нему спиной. Злой, напряженной спиной.
Иван торопливо щелкнул мышкой – вырубил минусовку. Артур потер глаза и щетинистый подбородок. Теноры переглянулись удивленно и встревоженно. Лев, к которому и была обращена данная тирада, только зло усмехнулся.
А Сергея прорвало.
– Меня позвала Зоя четырнадцать лет назад – проект надо было спасать, все было готово, только Вадик от вас отказался. Я согласился, хотя… и работа имелась, и проект собственный. Ладно, я не жалею. Много лет – и все просто замечательно. Но… Я ушел. Вчера меня позвал Олег. Потому что… проект снова надо спасать. И вот что я вам скажу – я могу это сделать. Но взамен я требую уважения. Потому что… невозможно по стольку часов работать, петь, жить бок о бок – и встречать такое откровенное хамство.
Он обвел всех бешеным взглядом – и замолчал! Ты ж моя умница! Высказался наконец! Выпустил ярость и обиду. Хорошо, потому что иначе нельзя. Просто задушит.
– Уважения, говоришь? – Лев медленно развернулся к нему. Взгляд совершенно бешеный, глаза просто черная пропасть, даже зелень исчезла. – Какого уважения ты хочешь, если решил развалить группу? И упорно, целый год над этим успешно работал? Если действовал только всем во вред?
– Что? Ты придурок конченый.
– Ты хотел уйти из группы, – упрямо повторил Лев.
И я поняла, что он свято в это верит.
– Ты совсем на голову не здоров? Да?! Я… Я – во вред?
– И Ваньку хотел с собой прихватить, чтоб он тебе партии расписывал. Правда же, с ним на бэк-вокале работать не просто комфортно, а вообще божественно.
– Ты совсем спятил? Я что – чемодан с ручкой, чтобы меня «прихватывали»? – возмутился блондин. – И, Лев, я тебе могу сказать, что ни одного подобного разговора со мной Сергей не заводил.
– Ты его покрываешь!
– Зачем?
– Я
