Потрясающий запах! – сказала Мафтуха-ханум.
Молодёжь слушала разговоры старших, которые не скрывали своей тоски по родной земле. Старшие хотели продолжить свои сладостные воспоминания, но тут подъехал «караван» ишаков во главе с Тимуром.
– Ати, – сказал он, – мы тут поторговались и сошлись на четырёх курушах за час. Что скажешь?
– Он заберёт всех вас? – спросил инженер.
– Для остальных велосипед есть.
– Пусть с часок покатаются, а после отвезёшь их к дому, – сказал отец хозяину ишаков.
Эпизод этот изменил течение беседы. Доктору стало обидно, что его прервали, он зашагал вперёд.
Загида присоединилась к отцу. Через некоторое время Хадича-ханум подозвала её к себе.
– Ты почему покинула сверстников? – спросила она.
– Мне интереснее послушать, о чём говорит отец со своими друзьями. Там для меня много нового. А ровесники – вроде меня, и говорят, и думают так же. Ничего интересного. От старших я набираюсь знаний. Они такие милые, не важничают, держатся естественно, говорят искренне.
Хадича-ханум улыбнулась:
– Ты права. Но ведь они ровесники твои, – кивнула она в сторону молодёжи. – Увлёкшись разговорами старших, ты рискуешь казаться дурно воспитанной.
– Всё, что они говорят, так примитивно.
– Ты, похоже, соскучилась по умным разговорам. Ладно, как хочешь, но всё же не забывай, что ты хозяйка и обязана быть вежливой.
«Сколько интересного пропустила», – с досадой подумала Загида, возвращаясь к отцу и его друзьям.
– Доктор-бей, – сказала она смущённо, оглядываясь на отца, – вы так любите свою родину, так скучаете, почему же вы не уехали туда, остались здесь?
– Это очень хороший вопрос, дочка. Настоящий стамбульский! – Доктор поманил отставших, а когда те подошли, повторил вопрос Загиды. – Теперь послушайте меня. Я расскажу, отчего остались мы в Турции, – сказал он.
Молодость наша, – начал свой рассказ доктор, – совпала со временем великого пробуждения народа. Мы были такими же, как вы, когда страшным бедствием обрушилась на народ русско-турецкая война. Каждый вдруг стал понимать: для того чтобы стать такими же сильными, как японцы, нужно изучать культуру Европы. Мысль эта возникла во всех умных головах одновременно. Все, кто мог, стали отдавать детей в школу. В течение нескольких лет открылись тысячи школ. Были изданы тысячи книг. Подготовка кадров достаточно высокого уровня превратилась в самую важную задачу дня. Докторов, адвокатов, работников управления могли бы выпускать университеты (в России их достаточно), беда была в том, что не хватало медресе, способных быстро подготовить будущих деятелей культуры. Наша интеллигенция не умом, а душой, всеми помыслами своими была одержима идеей единства всего тюркского мира – Азербайждана,
