тот же день, когда прозвучал первый выстрел, он снова поступил на службу. Когда еще и речи не было о войне. Он был, наверное, самым первым волонтером в войне, которая еще даже не началась.
И поэтому я все еще злюсь на него. Зачем ему понадобилось это делать? Почему он не мог просто позволить всем убивать друг друга? Почему он не мог остаться дома, чтобы защищать нас? Почему он заботился о стране больше, чем о своей семье?
Я до сих пор прекрасно помню тот день, когда он ушел. Я вернулась со школы и прежде, чем успела открыть дверь, я услышала крики, доносящиеся изнутри. Я постаралась взять себя в руки. Я терпеть не могла, когда папа с мамой ругались, а происходило это постоянно, и я подумала, что это просто их очередная ссора.
Я открыла дверь и с первой же секунды поняла, что это был не тот случай. Происходило что-то совсем, совсем неправильное. Папа стоял, одетый в форму. Это было очень странно. Он не надевал форму уже много лет. Зачем ему понадобилось сделать это сейчас?
– Ты не мужчина! – кричала на него мама. – Ты трус! Бросаешь свою семью. Ради чего? Чтобы убивать невинных людей?
Папино лицо покраснело, как всегда, когда он злился.
– Ты не знаешь, о чем говоришь! – кричал он в ответ. – Я выполняю свой долг перед страной. Это правильный поступок.
– Правильный поступок для кого? – парировала она. – Ты даже не знаешь, за что борешься. За горстку тупых политиков?
– Я совершенно точно знаю, за что я сражаюсь: за единую нацию.
– О, ну извините, капитан Америка! – кричала она на него. – Ты можешь оправдываться сколько угодно, но правда в том, что ты уходишь, потому что терпеть не можешь меня. Потому что ты никогда не знал, как прожить нормальную жизнь. Потому что ты слишком глуп, чтобы чего-то добиться в жизни после армии. Поэтому ты срываешься и при первой же возможности…
Папа остановил ее тяжелой оплеухой по лицу. Этот звук до сих пор звенит у меня в ушах.
Я была в шоке; я никогда не видела, чтобы он распускал руки. Я почувствовала обиду, как если бы удар пришелся по моему лицу. Я смотрела на него и не могла его узнать. Действительно ли это был мой отец? Я была в таком шоке, что выронила свои учебники и они глухо ударились о пол.
Они оба повернулись и посмотрели на меня. Подавленная, я бросилась по коридору в свою спальню и с шумом захлопнула за собой дверь. Я не знала, как отреагировать на все это и хотела просто скрыться от всего.
Минуту спустя в дверь раздался тихий стук.
– Брук, это я, – произнес папа мягко и с раскаянием. – Мне жаль, что ты это видела. Пожалуйста, впусти меня.
– Уходи! – заорала я в ответ.
Последовало длительное молчание. Но он все еще не уходил.
– Брук, мне нужно идти. Я бы хотел посмотреть на тебя последний раз перед тем, как уйду. Пожалуйста. Выйди и попрощайся со мной.
Я начала плакать.
– Уходи! –
