Внимательно вслушались. Изнутри доносились полупьяные голоса, чем-то напоминавшие непонятное «бу-бу-бу».
– Что станем делать? – продолжая советоваться вполголоса, спросила Шарагина.
– Как «что»? – неподдельно удивился второй полицейский, выпучивая большие глазищи. – Резко врываемся, берём всех, кто оказывается внутри, на ствольный прицел, а если видим оружие, то сразу же конфискуем – чего непонятного?
– Постой… а как же незаконное проникновение в чужое жилище, – не унималась юридически подкованная особа, поднаторевшая в теоретическом праве, – разве мы можем поступиться с законом?
– Сразу видно, что ты только-только приехала из «учебки», – Алексеев не удержался от ироничной ухмылки, – и ничего в основной работе не смыслишь. Короче, забудь про всё, чему тебя там научили и привыкай принимать решения, сообра́зно существующей обстановке, но – опять же! – исключительно в рамках законодательства.
– Как же тогда?.. – договорить любопытная участковая не успела (изнутри раздался умопомрачительный хохот, и торопливый напарник, посчитавший, что медлить не стоит, ринулся в открытые двери).
– Вспомни «Закон о полиции», в части предположения о совершении преступления! – выкрикивал он уже на ходу.
Вдохновлённая показным примером, Владислава бросилась следом. Она быстро миновала холодные сени и возникла перед дверным проёмом, где створка болталась открытой, но свободный доступ перекрывался непроницаемой тряпкой, свободно свисавшей толстой материей. Ожидая коварный подвох, встревоженная девушка остановилась в тревожном недоумении. А! Изнутри уже слышались недружелюбные выкрики, принадлежавшие разным людям; они передавали состояние крайнего возбуждения. Отбросив любые сомнения, отважная участковая решительно кинулась внутрь – последовала за ранее вбежавшим сотрудником. Резким движением отодвинула свешенную преграду и храбро шагнула вперёд, очутившись в загаженном помещении, освещаемом коптившей керосиновой лампой. Первое, что возникло пред очумелым взором, выглядело старинным диваном, пропитанным человечьими нечистотами; по характерным признакам он изготавливался в середине двадцатого века. На нём сидел незнакомый парень – в него прицелился Алексеев. Второй, он же последний, сидел прямиком на голом полу и безостановочно гоготал полоумным, сплошь наркотическим, хохотом – он оказался на прицеле у возникшей сотрудницы.
– Они обдолбанные до самой последней степени, – разъяснил искушённый помощник и чётко, и однозначно; он легонько пинал своего подопечного по оголённой коленке, – но огнестрельного оружия вроде не видно?.. Посмотри в соседней комнате, а я их покуда покараулю.
Спорить? Бесполезно, да попросту глупо, поэтому младшая лейтенант быстро проследовала в смежное помещение. Из неказистой мебели там находился один сервант «без окон и без дверей» да наполовину разваленная кровать – пристальный
