уже громче: – Ладно, Дирк, спасибо, что предупредил. Идем, Ким.
– Ты чего! Да мать нас по стенке размажет! – повторил Ким выражение, которое обычно слышал от Карима или от отца. Сам он смутно догадывался, как такое вообще может быть.
– Не размажет, если мы ей расскажем, где на самом деле были и чем будем заниматься завтра, – хитро сощурилась девочка.
Ким удивленно уставился на сестру, но та лишь снова поблагодарила Дирка и повернулась к дому. Паренек хотел было спросить у друзей, где же они по-настоящему были, но парочка уже удалилась на приличное расстояние.
«Вот так всегда! Двойняшки, чтоб их! Хоть бы мне рассказали! А то я за них понапрасну страдай!»
Окончательно разобидевшись, Дирк обреченно поплелся к дому.
– Ты что, с ума сошла, мать ни за что не разрешит! – негодовал мой неразумный братик, а я с неимоверным трудом пыталась сохранить серьезное выражение лица.
Но до нашей калитки оставалось уже шагов десять, и пришло время посвятить Кима в планы нашего прикрытия. Я резко остановилась.
– Скажи, ты правда надеялся ходить на свою дурацкую учебу в течение неопределенного срока ежедневно? И чтобы при этом никто не задавал тебе вопросов?
На мое справедливое замечание Ким недовольно хмыкнул, но так ничего и не сказал. Довольная произведенным эффектом, я улыбнулась.
– Тогда, может, у тебя есть план? Нет? Значит, доверься той, кто всегда вытаскивает тебя из самых страшных неприятностей.
И это была правда. Я являлась для Кима кем-то вроде хранителя. Всегда приходила ему на помощь, вытаскивала его из самых запутанных передряг. Началось все в тот день, когда моего брата затянул водоворот на озере Ома, и я кинулась за ним. Никто не верил, что шестилетней девочке по силам вытащить брата из воды. Но они не знали, на что способна моя любовь к нему! Я выплыла сама и спасла его. До сих пор вспоминаю, как тысячи ледяных ножей впивались в кожу, парализуя тело, вспоминаю, как было больно дышать… Но тогда это было не важно… Только Ким – вот что имело значение.
– Не знаю, братец, заметил ли ты, – специально растягивая слова и испытывая его терпение, начала я, – но неподалеку от хижины я заметила кое-что интересное…
– Ну хватит, Мара, говори!
Как всегда, никакой выдержки.
– Ладно. – И почему он никогда не дает мне насладиться своей сообразительностью?! – Там была поляна… Понимаешь, целая поляна глаза дракона!
– Что? – Брат удивленно посмотрел прямо мне в глаза.
Глаз дракона – это трава, которая ценится в Ирэми на вес золота. Растет она только в горах, причем круглый год, созревая даже в самый лютый мороз. Найти такой кустик – уже великое достижение, а большую поляну – что-то нереальное. Глаз дракона широко используется в целительстве – он ускоряет заживление ран, притупляет боль и дает жизненную силу. Я знала,
