что эти вазоны попросту полые. Деревянные перила трех из четырех дорожек, отсоединяющие лакированные тропинки от дворика (сторона, соединяющая два дома крытой тропинкой, на которой я сейчас стояла, не была оснащена перилами), были увиты тонкими, ровно остриженными, голыми ветвями плюща, наверняка не успевшего до сих пор распуститься лишь из-за недостатка солнечных дней этой весной. На мгновение я представила, как должно быть чудесно здесь в теплую пору года, когда вазы наполняются лазурными, пунцовыми и аметистовыми цветами, начинает зеленеть плющ и воздух наполняется невообразимыми ароматами тихого счастья.
Внутренний двор оказался для меня чем-то неожиданным, невообразимым, местом из параллельной, сказочной вселенной, в которой всё еще живут самые настоящие самураи в льняных кимоно. Наверное поэтому я не сразу заметила, как очутилась внутри домика Белоснежки и семи гномов, хотя наверняка знала, что в его сторону от двери замка злой мачехи я сделала ровно пятнадцать шагов.
Мы оказались в небольшом, темном коридоре, выводящем в уютную, незахламленную гостиную и я сразу же отметила, что хозяин поместья является большим любителем красного дерева. Даже представить сложно, сколько он вложил в отделку обоих домов.
– Мистер Мартин сегодня предпочел заниматься в своей спальне, так что Вам придется подождать его в гостиной, – с отчетливостью, присущей только дикторам и швейцарам, произнес Джонатан.
– А чем он занимается?
– Сегодня у него уроки математики, литературы, истории и французского. По обыкновению он занимается с девяти утра до часа дня.
Наверное “наследника” не хотели отдавать в школу для “обычных” детей и так как его отец вынужден, по неизвестным мне причинам, на некоторое время застрять в нашем стареньком городишке, мальчику наняли целый штаб из прислуги. Только сейчас я задумалась о том, что если Роланду Олдриджу двадцать шесть лет, а Мартину девять, это значит, что этот парень “состряпал” мальчишку еще в семнадцатилетии? И кто, в таком случае, мать ребенка? Я была более чем уверена в том, что ей точно не является собеседовавшая нас блондинка. Её максимум при Олдридже – это должность любовницы.
Убедившись в том, что мне больше ничего не нужно, Джонатан удалился в главный дом к хозяину поместья, оставив меня посреди гостиной. Нельзя было не отметить две изюминки этой комнаты – горящий камин и панорамные окна на всю противоположную от входа стену. По идее они должны были показывать великолепный пейзаж в виде шикарного палисадника, начинающегося сразу после небольшой каменной террасы, но холодная весна не давала ни малейшей надежды увидеть в ближайшее время хоть чуточку ярких красок.
Я знала, что за дверью слева молодой Олдридж сейчас занимается науками, поэтому решила пока ознакомиться с оставшейся частью дома. Рассмотрев узорчатый ковер цвета сгущенного молока, я отправилась направо по коридору и оказалась на просторной
