не преувеличена, мистер Холмс. Да, там действительно залегает очень богатая жила урановой руды, и я убежден, именно в уранините все дело. В небольших дозах он просачивается в почву во время дождей и усваивается из нее растениями. Ими питаются травоядные животные, которые, в свою очередь, служат пищей для плотоядных. Наконец-то я получил хороший запас уранинита, который поместил в свой погреб. Мне остается провести серию экспериментов, чтобы установить, в каком возрасте, при каких условиях и в каких количествах следует назначать уранинит. Я надеюсь, что благодаря живому экземпляру крысы получу важные сведения. Как только я выполню эту задачу – на что у меня, конечно, уйдет не больше года или двух лет, – мы сможем по желанию выращивать гигантов.
– Разумеется, это открытие представляет огромный научный интерес, – позволил я себе заметить, – но может ли оно вызвать революцию, о которой вы говорите?
Трелони удивленно взглянул на меня:
– Разве вы не понимаете, доктор Уотсон, как это открытие изменит жизнь человечества? Когда мясом одной свиньи или одного барана можно будет накормить дюжины людей, когда нескольких колосков гигантской пшеницы хватит, чтобы испечь целый каравай, мы навсегда изгоним из нашего мира голод. Огромная масса людей избавится от необходимости тратить все свое время на то, чтобы заработать себе пропитание. И разве это не повлечет за собой настоящий взлет в развитии искусства и науки? Говорю вам со всей ответственностью, джентльмены: мы на пороге золотого века!
Все услышанное и увиденное сильно взволновало нас. Следующие несколько часов мы провели с доктором Трелони в его гостиной, обсуждая важность открытия. Мы пили прекрасное старое бренди за успех исследований. В конце концов, незадолго до рассвета, мы откланялись и пошли пешком на Бейкер-стрит, благо идти было недалеко. Дома мы погрузились в глубокий сон, который заслужили, успешно закончив утомительное расследование.
Долгое время мы ничего не слышали о докторе Трелони, хотя я и просматривал газеты, ожидая сообщения о том, что он готов подарить миру свое открытие. И только год спустя, когда мы сидели за завтраком, Холмс подал мне письмо.
– Вам это будет интересно, Уотсон, – сказал он.
Затем, встав из-за стола, он принялся мерить комнату шагами, как делал обычно, когда был погружен в глубокие размышления. Вот что содержалось в письме:
Дорогой мистер Шерлок Холмс,
поскольку Вы с доктором Уотсоном единственные, кому известно направление моей работы, я должен написать Вам, чтобы предупредить о страшной опасности, угрожающей каждому, кто попытается повторить мои эксперименты.
После многих неудачных попыток я понял, что прием уранинита никак не отражается на развитии животного. Позже, после ряда экспериментов, я совершил весьма важное открытие: если беременную самку поместить рядом с большим количеством этого
