должна вспыхнуть искра любви.
Большие и выразительные глаза северянина, в которых теперь медленно вращались задумчивые звёздные галактики, стали ещё больше.
– Это невозможно! У императора давно уже лёд вместо сердца, это все знают. Заявить об этом вслух – даже не преступление против его чести, а простая констатация факта. Кроме того, в брачном договоре никаких условий нет.
– А ты перечитай. – Полукровка откинул со лба нависшую пшеничную прядь и задумчиво потеребил мочку уха. – Не понимаю, как Роберту удалось провернуть такую махинацию? Или твой отец отлично всё понял, но уверен, что сможет обмануть дар огня? Уж не угрожает ли моей временной госпоже опасность?
Игинир вскочил, прошёлся по комнате, сложив ладони за спиной. Яррен несколько секунд наблюдал за ним и горько вздохнул.
– Вы с Рагаром очень похожи, как ни странно. Не внешне, а внутренне. Учитель так же бегал, когда его что-то озадачивало.
Наследник остановился, удивлённо вскинул бровь:
– Не замечал. Ладно, я постараюсь выяснить, что задумал отец. Меня самого напрягает, с каким упорством он добивался руки одной из дочерей Роберта. И я не вижу, как можно примирить столь противоположные магии, как огненная и ледяная. Официальная версия – император как радетель за народное благо хочет вернуть тепло в южные области империи, где живут человеческие племена. Вернуть климат, который был на этих территориях до оккупации наших земель тёмными. Но что на самом деле у него на уме? Это невозможно узнать.
– Хорошо, узнать нельзя. А вычислить по косвенным шагам? Если он что-то готовит, должны быть следы. Любые. От физических до магических.
– Я занимаюсь этим, – кивнул наследник. На его руку скользнула радужная змейка и растеклась маревом по коже. Принц помолчал, к чему-то прислушиваясь, потом вскинул на собеседника пронзительный взгляд. – Яррен, пока мы можем говорить свободно, не вызывая подозрений, расскажи мне о втором ученике моего брата.
– О каком ученике? – недоумённо моргнули инсейские глаза цвета утреннего моря.
– О Лэйрине.
– Это имя носит наследник короля Роберта. При чём здесь мой учитель? Рамасха, клянусь святым Белогорьем, я не знаю никакого второго ученика Рагара. Даже если он был, мы с ним незнакомы.
В глазах принца исчезли галактики и воцарилась беспросветная ночь. Он медленно процедил, склонившись к лицу собеседника:
– Я осведомлён о твоей клятве Рагару никогда не лгать, даже под страхом смерти. Быстро же ты забываешь свои клятвы, инсей.
Яррен побледнел.
– Я не лгу.
– Значит, лгал Рагар, когда при мне говорил с тобой о своём втором ученике и просил тебя присмотреть за ним как старшего в ученичестве?
Полукровка сжал кулаки и весь стал походить на натянутый лук, такое напряжение излучала его фигура. А потом вдруг он расслабился, словно снятая с лука тетива, уселся на стул, оседлав
