с окружающими его событиями, однорукий всё больше и больше начинал верить в происходящее.
– Это опять началось. Хватит наказывать меня! – оскалился он. – БОЖЕ! Опять кошмары. Сколько это ещё может продолжаться? Боже! – резко остановившись. – Где… – недоговорив, он резко замолчал.
Среди молитвенных рядов, с содранной кожей, чавкая и хлюпая в собственной крови, ползали люди. Внешний вид их не то, что пугал, он шокировал брюнета, заставив отступить назад.
Оголённые сухожилия и мускулатура вызывали неприятные ощущения от увиденного. Мученики увидели брюнета и почти синхронно указали в его сторону.
Ослабленные и измотанные, среди молитвенных рядов, они принялись ползти в сторону однорукого. Стоны и крики заполняли всё в округе. Страх в тот час отпечатался на лице хмурого брюнета, который продолжал отходить назад.
– Где их кожа? – наконец, сказал он. – Это ужасно! – выпучив глаза. – Это так гадко. Господи!
Смотреть на всё это было очень неприятно. И гражданин сделал ещё несколько шагов назад, взглядом пытаясь найти выход.
– Помоги нам! – стонали люди. – Помоги! Спаси!
– Боже, как больно! – вырываясь из скопившихся криков и стонов.
– Господи, прости! – продолжали доноситься вопли.
– Как же больно! – плакал кто-то.
Хмурый приподнял свой взгляд и увидел, как из стен, покрытых коркой засохшей крови, стала выступать свежая кровь. Жидкая и тяжёлая, она в считанные секунды окрасила стены в ярко-алый цвет. А после, стекая вниз, начала собой покрывать пол.
На лоб незнакомца капнула пара мокрых капель. Он приподнял голову и увидел витражи. За ними, с обратной стороны, собиралось что-то темное и густое. Заполняя чем-то гадким, похожим на кровь и какие-то сгустки, нечто закрывало их. Постепенно все окна храма стали покрываться чем-то чёрным.
Солнца больше не было, казалось, собор утопал в крови. Брюнет схватился за голову, прикрывая уши, чтобы хоть как-то заглушить крики. Он сразу и не заметил, что у него две целых руки.
Взгляд мужчины пал на свечи, которые внезапно вспыхнули, отдавая синим пламенем. Мерцая и подергиваясь, они постоянно переливались то в зеленый, то в синий цвет. Стволы свечей резко потемнели до угольно-чёрного цвета. Капли воска, которые уже успели застыть на их поверхности внезапно сменили окраску на красный.
Статуи повернули свои головы в сторону брюнета. И вместе с иконами и изображениями святых, что располагались на всех стенах, все стали плакать кровью.
– Боже, – сказал он. – БОЖЕ! – прокричав от страха.
Внезапно незнакомца кто-то схватил за ногу. Он обернулся и увидел окровавленного человека, лежащего у его ног. С его спины была содрана кожа, обнажив мускулы, но руки пугали ещё больше. Нечто искусало их до кости. Одна его ступня держалась лишь на сухожилии. Хмурый брюнет, одернув ногой, отпрыгнул в сторону, высвободившись из слабой хватки мученика.
– ПОМОГИ! – прокричал
