начинал подозревать, что ведёт разговор с сумасшедшим. Но это не останавливало его. Он хотел помочь.
– Ты очень странно говоришь. Ты в порядке, сын мой?
– Святой отец, я люблю смотреть в окно, когда идет дождь. И пускай окно выходит на кирпичную стену, я вижу эти капли. Я иногда мечтаю стать каплей и убежать прочь. В тот момент у меня вновь есть сила воли. Я свободен и в тот момент могу что-то сделать, – улыбался мужчина. – Вы знаете, что такое свобода?
– Сын мой, мы же говорим о грехах.
– Да, святой отец! Именно о них. Вы правы. Просто мне так обидно. Я считал, что меня выбрали для важной миссии. Мне с детства говорили, что я особенный, что я избран для великой цели. А недавно, они сказали, что рука мне ни к чему, – по щеке пробежала слеза. – Её нужно отрезать! И я согласился. Я даже не раздумывал, я дал своё согласие.
– Мой Бог!
– А потом сказали – „терпи“, пока лезвие кромсала мои сухожилия и кости.
– Без анестезии, что ли?
– Без неё, я ведь избранный. Я отдал им руку. Я просто взял и согласился.
– Господи, кто это с тобой так?
– Святой отец, так Вы знаете, что такое свобода? Что такое настоящая свобода?
– Ну, скажи мне, думаю, ты знаешь больше меня.
– Свободен ты только тогда, когда мертв!
– Бог мой, о чем ты?
– ЭТО ТАЙНА! – прокричал хмурый, но уже совершенно с другой интонацией, в его голосе звучала улыбка. – Я не в силах делать это, – дрожащим голосом. – Отпустите мне грехи за то, что я сделаю. А это грех, я знаю это.
– Так не делай этого!
– Я каюсь, но я не могу это остановить! – смотря на пистолет в своей руке. – Ибо ещё больше людей будет загублено. Но я не мо… мо… мо… – стал он заикаться. – Простите меня! – тяжело выдыхая. – Простите меня. Простите мои грехи. Я к этому долго шёл, я принял решение. Я всё взвесил!
– За что, сын мой? – спросил преподобный. – Как я могу отпустить грехи за то, что ты собираешься сделать. Это не отпущение грехов, это благословение на преступное деяние. Я не могу, я не вправе такое делать. Индульгенция тебе не игрушка. Покайся, сын мой. Отстранись от греха и ступай с миром. Бог любит тебя и прощает тебя. Не стоит делать того, что ты собираешься сделать, нарушая каноны. Ты сам сказал: „Это грех“! Сын мой, не стоит…
– ХВАТИТ! – перебил голос исповедующегося человека. – Как ты не понимаешь, я жертва! Я сам над собой совершу суд! Я жертва и я палач! Вы не представляете, что происходит в мире, – тяжело вздыхая. – Ваша вера в Бога лишь уловка для глупцов. Вы скрываете свою сущность за маской проповедника, – и вновь его голос был спокойным. – Чёрт! – с дрожью на выдохе. – Но миром правят… – он вновь сделал паузу, лишь тяжелое дыхание продолжала его мысли. – Да, к чёрту всё это! Наверно мне стоит поговорить с другим человеком.
– Позволишь мне отреагировать на твои слова?
– Ну?
– Не богохульствуй! Вот что
