не можешь его отвадить. Думаешь, приятно понимать, что ты меня за дурака держишь?!
Она скользнула недоуменным взглядом по его плечам, напряженным от злобы, по расстегнутой рубашке, открывающей безупречный торс, и наконец остановилась на руках. Его пальцы не находили покоя: то сжимались в кулаки, то отплясывали бешеный танец. И это нервное перестукивание ужасно раздражало, мешало собраться с мыслями, которые хаотично двигались в голове, не давало побороть панику, охватывающую все сильнее.
«Он мне не доверяет», – с сожалением подумала Ангелина.
Ей надоело разглядывать его пальцы, и она отвела глаза в сторону. Но пронизывающий до самых косточек взгляд Альберта продолжал выворачивать душу.
– Что ты от меня хочешь? – не выдержала она. – Я ни в чем перед тобой не виновата. Между мной и Германом ничего нет и никогда не было!
– Как-то неубедительно.
– Послушай, Альберт, отношения строятся на доверии. – Старалась говорить спокойно, но голос все равно дрожал. – Доверие и уважение – две основы любви, без которых она не существует. У тебя ко мне нет ни одного, ни другого. Постоянно в чем-то подозреваешь и обвиняешь. Веришь кому угодно, только не мне. И вот это ранит больше всего!
Альберт резко поднялся и заходил из угла в угол, словно тигр в клетке. Злой, суровый, беспощадный. Ждет, когда лучше наброситься…
– Геля, оставим лирику. Он за тобой таскается, а ты и рада! Разве нет? Сейчас на кону стоят наши отношения. Подумай хорошенько. Ты можешь многого лишиться, расставшись со мной, – самоуверенно заявил он и на мгновение остановился, вглядываясь в ее лицо, едва различимое в полумраке. Затем тяжело вздохнул и снова начал ходить по комнате.
– Если ты так в себе уверен, то почему видишь в Германе соперника? В таком неприметном, как ты выразился, теленке? – едко заметила Ангелина и, кажется, задела его за живое. Он замер на месте, точно оглушенный, а затем медленно приблизился.
– Перестань с ним общаться! Он мне не нравится.
– Еще раз повторяю: я ни в чем не виновата! Сначала тебе один не нравится, потом другой… А дальше что? Мы публичные люди. С такой профессией у нас всегда будут поклонники. И если ты каждый раз будешь устраивать сцены ревности…
– Буду устраивать! – прервал ее Альберт.
– Ну это уже за гранью!
– Ты что, действительно не понимаешь, что этот Гена…
– Герман, – машинально поправила она и тут же пожалела, потому что глаза ее жениха опасно сверкнули.
– Этот человек не обычный поклонник! Он серьезно за тобой увязался, явно рассчитывает на что-то большее, а не просто таскать цветочки и делать комплименты!
Его взгляд уже, кажется, способен был испепелить ее на месте, а в голосе проскальзывала ярость – безрассудная и безжалостная. И хоть внешне мужчина казался спокойным, в глазах сверкал безумный огонек, а зрачки следили за каждым ее движением. Ну все, тигр рассвирепел окончательно
