шарф и заботливо им укутал, затем застегнул пуговицы на ее пальто. Ангелина и не думала сопротивляться – так хотелось ей в эти минуты чьей-то заботы.
– Надеюсь, все будет в порядке.
– Да, будет, – ответила она, хотя и не была в этом уверена. Перед глазами снова замаячило искаженное яростью лицо Альберта, в ушах зазвучал его голос, полный злости, и по телу пронеслись ледяные мурашки.
Достала зеркало и мельком посмотрела на свое отражение. Лучше бы она этого не делала, только расстроилась. Тушь растеклась, помада размазалась, волосы растрепались. Какой ужасный вид! Достала платочек и быстро убрала остатки макияжа. Впрочем, это не особенно помогло: лицо все равно осталось грустным.
Она встала и направилась в сторону парка, прилегающего к театру. Герман последовал за ней.
– Если тебе хочется побыть одной, так и скажи, – донесся до нее его голос. – Я уйду и не буду мешать. И нисколько не обижусь.
«Больше не надо ждать меня у театра и дарить цветы. И забудь про свое предложение. Между нами ничего нет и быть не может. Никогда. К тому же мой жених к тебе ревнует. Так что оставь меня в покое и больше не приходи!»
Именно это собиралась Ангелина сказать Герману. Подбирала слова, когда спускалась по лестнице в холл. А потом получила пощечину от Альберта и словно очнулась от сна, взглянула на мир по-другому. Поняла, что нет смысла цепляться за то, что не приносит счастья, и что нужно ценить подарки судьбы. Даже если этот подарок – общение с обычным невзрачным учителем математики…
Остановилась на миг и, поддев острым носком сапога пожелтевший листочек, ответила:
– Ты не мешаешь. Наоборот, мне очень нравится с тобой общаться.
А потом взглянула в его глаза: оттуда, из глубины души, лился тихий и добрый свет, и на сердце вдруг стало легко-легко. Словно догадавшись о ее чувствах и пытаясь продлить приятные мгновения, Герман протянул ей букет нарядных гербер, на которые девушка, задумавшись, до сих пор не обращала внимания. Тонкий цветочный аромат с нотками карамели перемешался с октябрьской свежестью. Осенний день больше не казался серым и унылым. Срывался мелкий прохладный дождь, молодой человек раскрыл большой зонт. Теперь они шли не спеша и наслаждались красотой природы. Ангелина по-детски перепрыгивала лужи, а Герман шел прямо по ним, чтобы ни на шаг не отступать и не лишать ее укрытия. Вот так, идя вдвоем под зонтом, они ощущали особенную близость: мир вдруг стал каким-то другим, ярким и гармоничным, а осень наполнилась тихим счастьем.
Некоторое время гуляли молча, слушая шум дождя и шелест листьев. Эта музыка легко касалась их душ, принося долгожданный покой и умиротворение. Ей казалось, что вместе с каплями, падающими с крыш, уходит все плохое и неприятное. Как же завораживала картина: город отражается в лужах, и по ним плывут разноцветные листья! Особенно выделялись кленовые: оранжевые, желтые, красные, красивой формы – пять продолговатых уголков. Она улыбнулась и взглянула на букет. В нем снова была записка со стихами. Ангелина развернула ее и прочитала, затаив дыхание:
Твой
