на выступление. Зря она искала глазами его фигуру в темноте. Кресло во втором ряду, где он обычно сидел, сегодня пустовало. Ангелина поймала себя на мысли, что ждет его, – такой неожиданной и настолько пугающей, что сразу от нее отмахнулась. Это просто невозможно! Да, они приятно общались, да, с ним было интересно, но только и всего! И то, что их последняя встреча так отложилась в памяти, еще ни о чем не говорит. С тех пор прошло уже несколько недель, она даже не вспоминала о Германе!
«Нет, вспоминала», – упорствовало сердце, но было бессмысленно спорить с холодным разумом. Усилием воли Ангелина отодвинула эту мысль в уголок сознания и постаралась поскорее о ней забыть. Ну не пришел Герман сегодня, и что? Это никак не нарушает привычный ритм ее жизни. Не пришел в этот раз – придет в следующий, ничего страшного.
Так она себя уговаривала, приходя на очередную репетицию, но даже за границей, куда поехал на гастроли их театр, все равно вспоминала о нем. А к Альберту, напротив, все перегорело. Только обида сдавливала грудь, а след от руки все еще обжигал щеку пламенем.
Эти три недели несостоявшийся жених упорно молчал. Не звонил, не писал, даже не появлялся на репетициях. О нем никто при ней не говорил, будто такого человека никогда не существовало. Девушка тоже никого не расспрашивала. Хотелось скорее забыть о том неприятном инциденте в холле театра, избежать лишних пересудов и перешептываний недоброжелателей, увидевших ту ужасную сцену. Она старательно делала вид, что ничего не случилось, что у нее все прекрасно и она всем довольна, но в глубине души еще тлела грусть. Так что Лина очень обрадовалась, когда вместо Альберта ее партнером по сцене стал другой человек. Теперь репетиции проходили быстро и легко, без всяких ссор и споров. Никто не критиковал ее на каждом шагу, не отчитывал, не загонял в рамки, и впервые за долгое время она ощутила творческую свободу.
Однажды в гримерке, когда Ангелина и Эля остались наедине, подруга спросила прямо:
– Альберт до сих пор не вышел на связь?
Ангелина как раз снимала грим. От неожиданного вопроса ее рука на миг замерла в воздухе. Она бросила на Элю настороженный взгляд в зеркале (та сидела у нее за спиной) и ответила не сразу.
– Не вышел.
Что это – обычное женское любопытство или желание позлорадствовать? В любом случае, у Ангелины не было никаких иллюзий по отношению к подруге. Вполне возможно, что уже завтра эта сорока во всех подробностях обсудит их разговор с коллегами.
– Это в его духе, – философски заметила Эля, краем глаза наблюдая за тем, как прима тщательно смывает грим. – Кажется, он уехал на следующий день после того случая в холле…
Снова бросила пытливый взгляд в сторону Ангелины, ожидая реакции. Но та промолчала. Медленно и осторожно расчесала густые волосы, потом неторопливо заплела их в косу, словно нарочно нервируя подругу. Эля и так уже сгорала от любопытства и ерзала на стуле.
– Вы расстались? – наконец задала она волнующий всех сплетниц театра вопрос.
Лина хмыкнула и невозмутимо улыбнулась:
– В который раз.
Видимо,
