с ней познакомилась.
Пятую заповедь о необходимости беречь тайну читает парень по имени Митч, светило нашей общины, – как же, ведь он учится в Йельском университете. Эту заповедь мы все хорошо помним и чаще всего повторяем. Наши руководители буквально помешаны на каждой ее подробности. В пятой заповеди говорится о том, что мы должны мимикрировать в здешней жизни, стараться ни в коем случае не делать неверных шагов, не болтать ничего лишнего, чтобы не выдать, кто мы такие. Но я порой серьезно удивляюсь: что, если кто-нибудь и в самом деле оступится, сделает неверный шаг, проговорится, догадаются ли родившиеся здесь, откуда мы прибыли? А если даже и мелькнет у кого из них такая мысль, разве можно в это серьезно поверить?
Шестую и седьмую, касающиеся медицинских вопросов, по очереди читают двое незнакомых мне лиц, которые, скорей всего, как и я, сами едва выжили, вопреки всем заповедям.
На чтении заповедей с восьмой по одиннадцатую я ненадолго отключаюсь, потому что у меня от туфельки отскочила красная бусинка и я безуспешно пытаюсь найти ее, обшаривая глазами пол. Честно говоря, я рада смотреть куда угодно, только бы не на экран, потому что на самый конец церемонии оставили большую фотографию Аарона Грина, и я подозреваю, это не случайно. Мне очень грустно смотреть на благонамеренное и чуть смущенное лицо этого четырнадцатилетнего мальчика, который врал о себе так неуклюже и нелепо, что в прошлом году его посередине учебного года оставили дома и не пустили в школу. К нему домой явилась учительница, чтобы проведать его, а через два дня, отправившись в путешествие на лодке со своим отцом и дядей, Аарон Грин утонул в реке Хаусатоник. «Скорой» не вызывали, в отделение экстренной медицинской помощи не отправляли. Мистер Грин по-тихому исполнил все, что требовалось по правилам: позвонил куда следует, и все.
Я снова слушаю: читается двенадцатая заповедь. На этот раз, чтобы зачитать ее, встает сама миссис Крю, ангел смерти во плоти. Ростом она всего около пяти футов, прическа похожа на шляпку шампиньона кремини, и она все еще боится меня. Готова поклясться чем угодно, что миссис Крю читает эту заповедь, глядя в мою сторону.
1. Ради выживания и безопасности общины мы все обязаны сохранять абсолютную преданность ей и беспрекословно принимать руководящую роль лидеров и членов Совета.
2. Мы обязаны подобающим образом относиться к непрерывности и естественному ходу времени.
3. Категорически запрещается использовать опыт, приобретенный в Постремо, чтобы сознательно вмешиваться в естественный ход времени.
4. Категорически запрещается ставить естественный ход времени под сомнение или нарушать его, поскольку это может повлечь за собой неминуемые бедствия и многочисленные жертвы.
5. Где бы мы ни были, мы всегда обязаны неукоснительно соблюдать сдержанность и осторожность в разговорах и никогда не упоминать таких понятий, как «Постремо», «иммиграция» и «община».
6. Категорически запрещается прибегать к врачебной
