фронта на юг».
Впоследствии в разговоре со мной профессор Ржешевский особо подчеркнул, что Василевского ни в коем случае нельзя считать единоличным разработчиком операции «Уран», поскольку каждое свое решение он должен был согласовывать со Ставкой Верховного главнокомандования, что фактически означало – лично со Сталиным. Это утверждение поддержал Джон Эриксон, сказавший, что ни у Василевского, ни у Жукова не было необходимых полномочий и что представители ставки являлись лишь посредниками Сталина. Определенно, то обстоятельство, что у Василевского не имелось своего штаба, подтверждает его чисто посредническую роль.
Я также еще раз проверил журнальную публикацию, в которой подробно расписаны все перемещения Г. Жукова в период, предшествующий обеим операциям. Дневник Жукова убедительно свидетельствует о том, что он провел значительно больше времени под Сталинградом, подготавливая операцию «Уран», чем на Калининском фронте, разрабатывая операцию «Марс». С 1 сентября по 19 ноября 1942 года включительно Жуков провел 19 дней в Москве, всего восемь с половиной дней на Калининском фронте и не меньше 52 с половиной дней на Сталинградской оси.[1] Безусловно, этот разительный дисбаланс ставит под большое сомнение теорию, будто Жуков «был одержим» операцией «Марс», а Василевский являлся независимым главнокомандующим операцией «Уран» на юге. Он также многое говорит о том, насколько более высокий приоритет имел «Уран» над «Марсом».
Впоследствии профессор Ржешевский прислал мне результаты обсуждения всей этой проблемы Российской ассоциацией историков Второй мировой войны. Русские историки похвалили Гланца за кропотливую работу по восстановлению подробностей операции «Марс», и все же в целом их заключение однозначно: основной операцией с самого начала должен был стать именно «Уран», а «Марс» разрабатывался лишь в качестве отвлекающего маневра. По их мнению, ключевым обстоятельством является соотношение поставок артиллерийских боеприпасов. Операция «Уран» получила на каждое орудие на 80 процентов снарядов больше, чем операция «Марс». На взгляд российских историков, один этот факт уже можно считать решающим. Совершенно очевидно, что данный вопрос требует еще гораздо более значительной проработки, но, боюсь, отсутствие доступа к соответствующим документам в подольском архиве существенно затрудняет эту задачу.
Сталинград важен не только как великий символ советского героизма во Второй мировой. Это сражение стало психологически переломным моментом во всей войне. (Геополитическая поворотная точка наступила раньше, в декабре 1941 года, когда гитлеровские войска были отброшены от Москвы и в войну вступили США.) Известие о капитуляции армии Паулюса разнеслось по всему миру, убедив его в том, что фашизм не сможет одержать победу. И немцам тоже пришлось взглянуть на реальность своего будущего. Война завершится, когда Красная армия штурмом возьмет Берлин. На стенах рейхстага
О передвижениях маршала Жукова см.:
