ходили в соседнюю долину. Их там тысячи.
– Думаешь, много?
Бренн хохотнул:
– Аллоброгов никто не одолеет. Храбрей нас во всей Галлии племени не найдется!
Брак широко улыбнулся в ответ.
Бренн отлично знал, что произнес совершенно пустые слова. Уставший от невыполненных обещаний, Карадок вывел племя на бой против римских властителей, когда те потребовали новую, совсем уж неподъемную дань. Поначалу он пытался исправить положение переговорами, но они ничего не дали. Римляне понимали лишь один язык – язык войны. И, как ни странно, первый поход оказался успешным. Легионы покинули земли аллоброгов.
Но победа досталась дорогой ценой.
Едва ли не каждый второй воин погиб или остался изувеченным. Причем, в отличие от римлян, у которых имелись, похоже, неиссякаемые источники пополнения войска, галлам неоткуда было взять новых бойцов. Уже через два месяца после поражения кавалерия республики начала набеги на приграничные поселения. Волну жестоких расправ приостановило лишь наступление плохой погоды.
Бренн очень быстро понял, что его народ будет разбит, покорен и обращен в рабство, как это случилось со всеми соседними племенами. Слишком уж мало у них осталось воинов для отражения неизбежного вторжения римлян.
И Помптину, проконсулу Трансальпинской Галлии, и политикам в метрополии, таким как Помпей Великий, требовались рабы, земли и богатства; чтобы заполучить все это, они были готовы на все. За последние годы то и дело горели галльские деревни, а захожие торговцы рассказывали истории одна другой страшнее. Еще более очевидным свидетельством прихода дурных времен служило поведение новых соседей, суровых, закаленных бывших легионеров, которые демонстративно селились на землях племен. Увеличение налогов было сознательным поступком, рассчитанным на то, чтобы подтолкнуть аллоброгов к восстанию.
И они выступили против Рима – в одиночестве.
А Карадок не желал слушать советов.
Недовольный и устрашенный сложившимся положением, воин был все же уверен, что битва состоится не раньше чем через неделю, а то и позже, и потому решил отправиться и запасти для своей семьи мяса на зиму. Охота была для него попыткой (тщетной, впрочем) выкинуть из памяти то, что случилось в лежавших ниже долинах.
– Эх, мне бы штандарт с орлом! – возбужденно воскликнул Брак. – Вроде того, что захватили прошлым летом.
– Будет тебе штандарт, – солгал Бренн. – Когда римлян побьем.
Юный воин взмахнул свободной рукой в воздухе, будто наносил удар мечом, и чуть не уронил жердь.
– Поаккуратнее! – добродушно прикрикнул Бренн.
Когда через несколько часов галлы добрались до своего охотничьего лагеря, с обоих после долгого перехода с тяжелой тушей лил пот. Брак обрадованно сбросил с плеча конец жерди, и собаки тут же бросились лизать кровь. Бренн, громко ругаясь, отогнал их пинками.
В этом лагере они жили уже четыре дня. Богатырь
